Я вас категорически приветствую! Игорь Васильевич, добрый день. Добрый день. Давно не виделись – где были? Сейчас буквально на днях вернулся из Ингушетии. Самостоятельно ездили? Вообще какая-то странная здесь реакция на эту мою поездку, тут, по-моему, у части наших сограждан такое представление, что в Ингушетию можно ездить только в багажнике автомобиля похищенным, а никак иначе. Вообще эта республика – это часть России, поэтому туда обычный гражданин при желании может совершить поездку вполне добровольно. С какими целями? Дело в том, что я эту республику посещаю уже второй раз, первый раз туда ездил почти 3 года назад, т.е. в начале 2014 года, а связано это с тем, что я туда приехал по приглашению их местного руководства – они хотели со мной пообщаться по поводу тех самых событий в своё время, когда их во время Великой Отечественной войны депортировали, о чём я писал в своих публикациях. Там мы обменялись аргументами, и в итоге, действительно, по части обоснованности депортации они смогли моё мнение несколько изменить, потому что что здесь я хочу сказать: я по-прежнему считаю, что такая мера, как коллективное наказание в виде депортации, она возможна, естественно, что это такая трагическая мера, потому что не от хорошей жизни такое делается, но в некоторых случаях это, действительно, вполне допустимо, и причём было это не только в сталинском СССР, это было и в царской России, когда выселяли немцев из прифронтовой полосы, было в США во время Второй мировой войны. Т.е. мы здесь отнюдь не уникальны. Но вопрос в том, что нужно ли было такую меру применять к тому или иному народу, т.е. насколько это обоснованно. И здесь, действительно, ситуации разные. Т.е. если, например, те же самые крымские татары, у них там, к сожалению, ситуация такая, что при численности их народа на момент Великой Отечественной войны где-то около 200 тысяч, 20 тысяч служило немцам, причём служило в вооружённых формированиях. Причём это не данные «кровавой гэбни», это подтверждается данными из немецких архивов, т.е. вполне достоверный факт, и, к сожалению, это та историческая реальность, от которой мы уйти не можем, даже если и хотим быть политкорректными. Причем, что интересно, что всякий раз, когда на территорию Крыма вступал какой-то внешний враг, то крымские татары проявляли массовую нелояльность нашему государству, служили этому врагу – так было и в Крымскую войну, и в 1918 году в Гражданскую войну, также повторилось и в Великую Отечественную, т.е. там вот такие, например, обстоятельства. Ну а что касается Ингушетии, в принципе, когда я в своё время писал свою книгу, я рассматривал эту республику в целом, т.е. поскольку у них там была единая Чечено-ингушская АССР, соответственно, в целом это дело и рассматривал. Но всё-таки при более глубоком изучении вопроса там получается, что конкретно ингушский народ всё-таки, хотя понятно, что там был и бандитизм во время Великой Отечественной войны, и там некоторые из местных руководителей вели себя, скажем так, неправильно, но в целом таких массовых эксцессов, как в том же Крыму, там не наблюдалось. И действительно, многие из представителей этого народа честно служили в Красной Армии. Я там общался с несколькими ветеранами, и поэтому, действительно, получается, что, наверное, по отношению к этому народу такая именно тотальная депортация была мерой неправильной и избыточной, т.е. там можно было ограничиться теми же методами, как мы давили бандитизм, скажем, в Прибалтике с этими «лесными братьями», на Западной Украине, т.е. конкретно разбираться с местными бандитами, выселять их, а основную массу населения всё-таки депортировать, наверное, не следовало. Ну т.е., как ни крути, всё равно, правы – не правы, всё равно трагедия в жизни народа, там, естественно… вон люди в отпуск ездят в Таиланд и там помереть ухитряются, что уж говорить, когда там куда-то переселяются. Если помер родной дедушка, то, естественно, это радости никому не доставит, в общем-то. Но, как мне кажется, уж если все у нас, по-моему, особенно наша либеральная интеллигенция, страшно жаждет правды, то правду установить можно только путём глубинных исторических исследований, в том числе беседы с теми – и с одной стороны, и с другой стороны, и что это такое вообще, и точка зрения может в разных аспектах поменяться: ну да, я не знал, а теперь знаю – и что? Нет, ну, безусловно, это именно нужно изучать, для этого я, собственно, и ездил. Там я общался и с местными историками, и, кстати говоря, здесь что я должен сказать: хотя вот тут моя точка зрения скорректировалась, но естественно, что я при этом вовсе не встал на позиции противоположной стороны, и, например, ту же самую их некоторую национальную мифологию, которая там распространяется, не поддерживаю: ну, например, те же самые преувеличенные рассказы о подвигах Дикой дивизии, которая якобы разгромила Железную дивизию кайзера – есть такой миф популярный. Ну, на всё, наверное, есть исторические документы – давайте обратимся к ним. Естественно, но кстати, что интересно: когда об этом вопросе беседовал с местными историками ингушскими, они, в общем-то, тоже сказали, что да, они знают, как было на самом деле, поэтому им тоже несколько неприятно то, что из этого реального исторического события, потому что там действительно был бой в своё время ингушского полка Дикой дивизии, они там разгромили немецкий батальон, это было летом 1916 года, но вот чтобы это событие раздувать до таких эпических масштабов, это неправильно, наверное, тоже. Т.е. это уже получается не история, а мифология. Ну, в общем-то, мы наблюдали ряд процессов во время падения Советского Союза под вопли: здесь наврали, тут наврали! В итоге, по-моему, оказалось, что в угаре разоблачения советского «наврали» наврали ещё в 10 раз больше, чем в Советском Союзе. Хотелось бы всё-таки уже успокоиться и спокойно холодным умом на это дело поглядеть. Ну да, вполне согласен. Всё-таки, с другой стороны, история вопреки некоторым представлениям это всё-таки наука, и поэтому она стремится к установлению истины и постепенно к ней приближается, хотя, может быть, и не слишком быстро, но рано или поздно историческая правда становится известной. Я, посмотрев на заголовки: «Сталинист Пыхалов отрёкся от своих политических убеждений» - причём тут политические убеждения, причём тут ярлыки какие-то, я вообще не понимаю? Нет, там никакого отречения от убеждений не было, просто по данному конкретному частному вопросу, действительно, моя позиция несколько изменилась, причём не потому, что меня похитили и прочее, как я уже сказал, я туда поехал добровольно. Руководство Ингушетии – это люди вполне вменяемые, кстати говоря, там у них сейчас глава республики Юнус-бек Евкуров – Герой России, причём получил это не за то, что он глава республики, а он ещё тогда не был – за вот те самые события в Косово. Серьёзный мужчина. Да, но если есть некоторые факты, которые вновь открываются, то не реагировать на них – это будет как-то неправильно, наверное. Естественно. Ну, я надеюсь, про это как-нибудь отдельно поговорим. А про что сегодня? Сегодня мы продолжим наш разговор о тех популярных мифах, связанных с Великой Отечественной войной, и в частности, о том, как нам очень любят наши обличители с пеной у рта заявлять, что якобы в 1941 году в первый месяц войны у нас случилось нечто небывалое, что дескать всегда русская армия воевала стойко, успешно, а тут она взяла и просто развалилась, и это был неслыханный позор, невиданный во всём мире, и это, наверное, следствие того, что у нас был сталинский режим, который довёл наше население до такого состояния. Собственно, чтобы не быть голословным, я процитирую несколько таких вот наших, я бы сказал, авторитетных завывателей. Естественно, надо начать с нашего уже ныне покойного Солженицына. Светоча. Да. Цитирую из «Архипелаг ГУЛАГ»: «Когда началась советско-германская война - через 10 лет после душегубской коллективизации, через 8 лет после великого украинского мора (шесть миллионов мёртвых и даже не замечены соседнею Европой)...» Кстати, опять же, интересно: уже в конце жизни Солженицын пытался отрицать, что он пропагандировал голодомор, а здесь, как мы видим, прямую цитату, когда он повторяет вот эти все… Точнее даже не повторяет – тогда же ещё не было особо такой пропаганды голодомора, он один из основателей этого мифа. Продолжаю: «…через 4 года после бесовского разгула НКВД, через год после кандальных законов о производстве, и всё это – при 15-миллионных лагерях в стране и при ясной памяти ещё всего пожилого населения о дореволюционной жизни, – естественным движением народа было – вздохнуть и освободиться, естественным чувством – отвращение к своей власти. И не «застиг врасплох», и не «численное превосходство авиации и танков» (кстати, всеми численными превосходствами обладала РККА) так легко замыкало катастрофические котлы – по 300 тысяч (Белосток, Смоленск) и по 650 тысяч вооружённых мужчин (Брянск, Киев), разваливало целые фронты и гнало в такой стремительный и глубокий откат армий, какого не знала Россия за все 1000 лет, да наверно и ни одна страна ни в одной войне, – а мгновенный паралич ничтожной власти, от которой отшатнулись подданные, как от виснущего трупа». Разрешите поинтересоваться: вот 15 миллионов в лагерях? Это, на самом деле, у Солженицына постоянно идёт рефреном во всех его писаниях, что в лагерях сидело 15 миллионов, причём, что опять-таки интересно, что в одном случае он пишет так: дескать, сидящие зеки склонны преувеличивать лагерное население, и поэтому сокамерники говорили, что сидит 25 миллионов, а на самом деле их 15. Но поскольку сейчас нам доступны архивные данные о численности мест заключения, и там получается, что как раз накануне войны там сидело где-то около 2 миллионов, а самый такой максимум, где-то он уже году в 1952 был – там у нас находилось в местах заключения 2 млн.800 тысяч примерно, ну даже чуть-чуть поменьше. Около трёх, да? Врал, преувеличивая в 5-7 раз, да? Да, и вообще что интересно – что ведь у него никаких таких достоверных сведений, т.е. архивных данных не было, и более того, как опять же я уже сказал, что он сам же в одном месте писал, что лагерные сидельцы оценивают всё очень субъективно, т.е. им кажется, что раз они сидят, то все сидят. Ну как в больнице: сам болеешь – все болеют. Да, и поэтому, если бы он всё-таки не стремился именно любой ценой обличить СССР, а немного бы подумал, то он бы мог задуматься, что и эти 15 миллионов – это явно какая-то цифра нелепая и раздутая. Ну, задача творца – вызывать эмоции, это эмо, поэтому чем страшнее цифры выкрикнешь, тем, видимо, продуктивнее. А те, кто слушают такое, те в это веруют, проверять не надо. Ну естественно, причём это, однозначно, Священное Писание для них. А вот то, что бежали от границы, попадая в котлы, и такого никогда за тысячелетнюю историю никогда такого не было? Ну, по этому поводу мы ещё поговорим, поскольку… Мы вот с Климом Жуковым несколько тут освещаем тысячелетнюю историю – местами скатертью пот утираю, так сказать, от накала и наскока врагов: что-то как-то не всегда у нас… Ну, по этому поводу мы ещё сегодня поговорим чуть позже. Сейчас я хочу ещё пару завывателей процитировать. Следующая цитата пойдёт из Игоря Бунича – был у нас такой. Да, это легендарный, да. Что он пишет: «Сопротивление отдельных застав, частей и гарнизонов не могло скрыть от командования совершенно невероятное поведение армии. Такого история войн еще не знала. Полтора миллиона человек перешли к немцам с оружием в руках. Некоторые, целыми соединениями, под звуки дивизионных оркестров. Два миллиона человек сдались в плен, бросив оружие. (Под словом «оружие» подразумевается не только винтовка или пистолет, но все до танка и самолета включительно.) 500 тысяч человек были захвачены в плен при различных обстоятельствах. 1 миллион человек откровенно дезертировали (из них 657354 человека было выловлено, 10200 – расстреляно, остальные исчезли без следа). 800 тысяч человек были убиты и ранены. Примерно миллион человек рассеялся по лесам». Ну и дальше заключает Бунич всю эту тираду, что события лета 1941 года можно без всяких преувеличений назвать стихийным восстанием армии против сталинской деспотии. Я 7 миллионов почти насчитал. А вся Красная Армия на момент начала войны где-то там 4,5 миллиона, и при этом надо учесть, что, в общем-то, даже к концу 1941 года у нас оставалась действующая армия, которая продолжала сражаться. Т.е. как-то непонятно, откуда это всё взялось, из какого пальца это высосано и с какого потолка взято. Кстати, что касается цифр, я потом их приведу. Ну и наконец тут процитирую такого ныне популярного автора, как Солонин. У меня тут тоже цитата большая, я просто приведу его вывод: «Вместе со сбежавшим начальством ушёл страх, и Красная Армия, великая и ужасная, стала стремительно и неудержимо разваливаться, как бочка, с которой сбили обручи». Патологические подонки просто! Получается, что, по мнению всех этих деятелей, у нас в 1941 году было либо восстание против сталинской деспотии, выражающееся в массовой сдаче в плен, в массовом бегстве, или взяли и просто трусливо сбежали. Но надо сказать, что вообще все вот эти завывания рассказывают нам про дивизии, которые с музыкой и знаменами переходили на сторону немцев – это бред сивой кобылы, у нас ничего такого и близко не было. Реально масштабы наших потерь летом и осенью 1941 года получаются примерно такие: если взять первый квартал, точнее, чуть больше квартала, войны, т.е. с 22 июня и до конца сентября 1941 года, то там наши потери получаются примерно такие: у нас 430 тысяч примерно было убито или умерло от ран и где-то миллион 700 тысяч пропало без вести. Т.е. получается, что на одного погибшего приходится почти четверо, которые, тут опять-таки подчеркну – не сдались в плен, а пропали без вести. Ну да, многие из них оказались в плену, даже скорее всего большинство, но при этом в этой цифре есть и люди, которые погибли, причём погибли с оружием в руках, сражаясь, но просто в виду развала фронта не были должным образом учтены. Но запомните всё-таки это соотношение – что где-то там примерно 1 к 4, ну и опять-таки, «к 4» – это с некоторой натяжкой, поскольку сдавались не все. Следующие 3 месяца, т.е. с октября по конец декабря 1941 года, у нас уже соотношение несколько другое: там где-то 370 тысяч погибших, т.е. убитых и умерших от ран, и 636 тысяч пропавших без вести, т.е. там соотношение 1: 1,7, но всё равно оно, в общем-то, несколько неприятное, т.е. получается, что, действительно, у нас довольно массово люди сдавались в плен в первые месяцы войны. И это, конечно, плохо, но при этом надо понимать само обстоятельство этих событий, что, действительно, немцам удалось довольно быстро прорвать нашу оборону, рассечь наши обороняющиеся соединения. Причём, опять-таки, в отличие от предыдущих войн это была без преувеличения война моторов, т.е. немцы вовсю использовали танковые и моторизованные дивизии, которые могли быстро продвигаться в наш тыл, и поэтому, когда довольно большие массы красноармейцев оказывались неожиданно во вражеском тылу, то понятно, что это способствовало тому, что находились люди малодушные, которые, действительно, могли сдаться и сдавались в плен. Но прежде чем обвинять наших предков в трусости или приписывать им всякие такие стремления освободиться от сталинской деспотии, давайте всё-таки посмотрим, как вообще нужно было правильно воевать с Гитлером, как воевали с Гитлером всякие свободные нации, свободные от этого ужасающего сталинизма, от этой тоталитарной деспотии, потому что получается, по логике обличителей, что если в наших поражениях 1941 года виноваты исключительно Сталин и сталинские репрессии, то, наверное, в тех странах, где Сталина не было, там всё должно быть хорошо. Конечно, да. И как же там было? Начнём мы, естественно, с той страны, которая первая на себя приняла удар Гитлера, т.е. с Польши. Понятно, что у нас сегодня к Польше во многом такое отношение ироническое, но надо понимать, что на самом деле на тот момент, т.е. на первую половину 20 века Польша, в общем-то, они сами себя считали державой, ну и по большому счёту, если смотреть объективно, ведь во время царской России Польша была одним из самых развитых регионов нашей страны, т.е. там, действительно, была достаточно мощно развитая промышленность, которая им осталась по итогам Гражданской войны, поскольку тогда, к сожалению, наш поход на Варшаву благодаря гению Тухачевского провалился. Кроме того, к Польше также отошли территории, населённые поляками, которые были в составе Германии, в составе Германской империи, в составе Австро-Венгрии, а эти страны были всё-таки ещё более развитые, чем царская Россия. Т.е. Польша – это получилась страна достаточно приличная и по своим промышленным ресурсам, и по населению. И фактически даже, я бы так сказал, когда у нас некоторые обличители Совка говорят, что дескать у нас большевики всё испортили, вот как раз можно сказать, что Польша – это наглядный пример. И что получается: что, действительно, Польша – это, можно сказать, такой кусочек вот этой России, которую мы потеряли, по мнению Говорухина, т.е. там большевиков не было, соответственно, сохранились такие вот благословенные порядки, ну и с чем она встретила Вторую мировую войну? Да, у них были самолёты своего производства, было какое-то количество танков, опять же, выпускавшихся по лицензии на территории этой страны, но во-первых, их было мало, во-вторых, ненадлежащего качества – т.е. там танкетки, там самолёты достаточно устаревшие, и поэтому, несмотря на то что польская армия успела отмобилизоваться, поскольку там нападению Гитлера предшествовало несколько месяцев нарастающего давления, то поляки успели провести мобилизацию, но, тем не менее, продержаться против немцев им удалось где-то меньше месяца, т.е. 1 сентября 1939 года война началась… А к 1 октября для Польши уже закончилась. Да даже раньше – там, по-моему, 28 сентября, если я правильно помню, там уже полная капитуляция. А по большому счёту, уже где-то к середине месяца все основные силы польской армии были либо разбиты, либо окружены, и там уже исход борьбы был ясен. Но давайте посмотрим соотношение потерь внутри польской армии: на немецкой фронте у них было потеряно где-то 66,3 тысяч убитыми и пропавшими без вести, 133,7 – ранеными… Это у немцев, да? Нет, у поляков, естественно. У немцев потери были на порядок меньше. Т.е. у поляков 66 тысяч убитых, 133 тысячи раненых и 420 тысяч пленными. Т.е. получается, что соотношение убитых к сдавшимся в плен – 1 к 6, что, как мы видим, в 1,5 раза хуже, чем было у Красной Армии в самые первые 3 месяца. Опять же, здесь я делаю некоторую фору в пользу поляков, потому что у нас считаю и пропавших без вести, а у поляков только именно тех, кто сдался в плен и кто был в этом качестве зафиксирован немецким командованием. А там ведь, понятно, что немцы, поскольку они не отличались гуманностью и относились к славянам, как к унтерменшам, они просто могли сдающихся жолнежей просто взять, куда-нибудь отвести и шлёпнуть. Поэтому там количество сдавшихся в плен могло быть реально и больше. Но ещё интереснее ситуация была на нашей границе, когда у нас после 17 сентября 1939 года Красная Армия вступила не территорию Западной Украины и Западной Белоруссии. О причинах, почему мы так поступили, я уже рассказывал, но для нас сейчас интереснее тот факт, что там польская армия тоже попыталась оказать сопротивление советским войскам. Кончилось это такими результатами, что в боях с Красной Армией польская армия потеряла 3,5 тысячи убитыми, 20 тысяч ранеными и свыше 400 тысяч пленными, точнее 454 тысячи. Т.е. здесь уже вообще получается соотношение убитых к пленным вообще как 1 к 150. Это о чём говорит: именно так выглядит армия, не желающая воевать за свою страну. И кстати, тут надо отметить, что действительно здесь был такой момент, что вот в тех польских частях и соединениях, которые оказались именно против Красной Армии, т.е. на их Восточном фронте, там был довольно высокий процент призванных из той же Западной Белоруссии, Западной Украины, т.е. это были те люди, которые внутри Польши, вот этой Речи Посполитой, считались людьми второго сорта, которых постоянно унижали, над которыми издевались, ну и соответственно, когда наступил такой час испытаний, они решили, что зачем нам сражаться за эту страну, и сдались в плен, а некоторые даже просто перешли на сторону Красной Армии, потому что на территории той же Западной Белоруссии были достаточно массовые восстания антипольские, когда наша армия туда вступила. Т.е. если, действительно, в стране царит такой режим, который не устраивает её население, то действия армии выглядят примерно так: когда, действительно, армия разваливается, и когда количество сдающихся в сотню раз превышает количество погибших. Т.е. такая вот картина у нашей западной соседки. Но здесь могут возразить, что это поляки, у них такая вот самобытность, поэтому это не считается. Поэтому давайте посмотрим на более серьёзные державы, например, на ту же самую Францию. Как мы помним из истории Второй мировой войны, там фактически первые 8 месяцев на Западном фронте происходили события, которые вошли в историю как Странная война, т.е. когда война объявлена, но боевых действий там фактически нету. О том, чем это было вызвано, сейчас говорить не будем, для нас важен какой момент: что для французов война с Германией совершенной неожиданностью не была: во-первых, они сами её объявили, во-вторых, немцы им дали время провести мобилизацию, занять позиции, укрепить их, всячески подготовиться, даже закупить, если не ошибаюсь, 10 тысяч футбольных мячей, чтобы там их солдатам было чем заняться. Более того, туда уже успели высадиться английские дивизии. Потом, когда немцы начали это наступление решительное на Западном фронте, там на стороне англо-французов также сражалась голландская армия, бельгийская армия. Т.е. что мы получаем в итоге: что на Западном фронте немцам противостояли силы, которые, во-первых, превосходили немецкий ударный кулак, причём, они превосходили как по численности живой силы, так и по танкам, и по самолётам, т.е. здесь именно превосходство было в данном случае у обороняющихся. И второе, что, может быть, даже ещё более важное – что, опять же, немцам тут противостояла полностью отмобилизованная армия, успевшая занять позиции, т.е. там ни о какой неожиданности или неподготовленности речи просто идти не могло. И тем не менее, когда 10 мая 1940 года немцы начали решительное наступление на Западном фронте, то буквально не прошло и 2 недель, как фронт просто рухнул, и французская армия начала радостно разбегаться и сдаваться в плен. Вот ведь! Чтобы, опять же, меня не обвинили в голословности или в том, что я использую какую-нибудь советскую пропаганду, я процитирую мемуары Черчилля: «Очевидцы рассказывали о толпах пленных французов, которые шагали рядом с немцами, причём многие из них всё ещё несли свои винтовки, которые время от времени собирали и уничтожали под танками. Я был потрясён беспомощностью и отказом от борьбы с немецкими танковыми частями, которые, имея несколько тысяч машин, осуществляли полное уничтожение могущественных армий; не менее поразил меня быстрый крах французского сопротивления сразу же после прорыва фронта. Всё немецкое передвижение осуществлялось по главным дорогам, и ни в одном месте их не остановили». Ну т.е. мы видим какую картину: действительно, немцы прорвали фронт, стремительно продвигаются, а французы в основной своей массе даже не пытаются оказать им сопротивление, а просто тупо сдаются в плен, и даже, как мы видим картину, что они даже… оружие у них отбирали не сразу, они эти винтовки несли с собой… Даже представить себе такое не могу. Армия! С оружием в плену! Это, кстати, бывает, но здесь, к сожалению, у нас есть кадры – тут я забегу немного вперёд: если взять Первую мировую войну, у нас есть, к сожалению, кадры немецких фотокорреспондентов, где показаны наши русские пленные солдаты, которые тащат за собой пулемёты «Максим» - ну т.е. немцы, естественно, чем своими руками таскать, пускай пленные тащат. Тягловая сила. Патронов нет – тащи. Что тут получилось в итоге по результатам этой французской кампании: если брать именно французскую армию, то в этих боях они потеряли примерно 84 тысячи убитыми и свыше 1,5 миллионов сдавшихся в плен, т.е. получается соотношение убитых и пленных где-то 1 к 18. Т.е. это получается, как это ни странно, ну понятно, что есть французская армия, она сражалась где-то в 4-5 раз хуже Красной Армии, если мы возьмём те цифры, но более того, получается, что они сражались даже хуже поляков, поскольку всё-таки у поляков было 1 к 6 соотношение убитых к пленным, у французов 1 к 18. Ну потому что здесь, если поляки как-то рыпались, а французы уже начиная с середины июня начали капитулировать достаточно организованно. Причём, что, опять же, интересно отметить: если посмотреть на события, происходившие за четверть века до этого, т.е. в первую мировую войну, то там французы вели себя несколько по-другому, потому что тут надо всё-таки отметить, что в Первую мировую войну всё-таки основную тяжесть войны со стороны Антанты вынесла именно Франция, поскольку всё-таки именно Западный фронт был основным, там были главные силы немцев, и там тогда французы достаточно хорошо упёрлись. Там были знаменитые «мясорубки» под тем же Верденом, когда они стойко оборонялись, а тут вдруг против Гитлера они как-то «не зажгли». Засбоили, да. Черчилль в своих мемуарах так пытается это объяснить: он пытается это объяснить, опять же, с точки зрения, что у немцев было такое техническое преимущество. Процитирую: «Поэтому Гитлер был в состоянии осуществить наступление на Францию силами 136 дивизий с использованием всей грандиозной мощи его 10 танковых дивизий в составе почти 3 тысяч танков, в числе которых находилось по крайней мене 1000 тяжёлых. Пикирующие бомбардировщики и почти не пробиваемые снарядами танки, которые показали себя с такой выгодной стороны в Польше, хоть и в меньших масштабах, снова образовали острие главной группировки». У нас в своё время был такой популярный автор, который писал под псевдонимом «Виктор Суворов» - Резун, он в своё время любил издеваться над советской пропагандой, которая, дескать, приписывала, что немцы когда вторглись в нашу страну, у них были тяжёлые танки, а на самом деле эти танки были вовсе не тяжёлые, потому что там даже самый мощный из немецких танков – Т-4 – весил где-то 20 с небольшим тонн. Так вот, здесь как раз Черчилль фактически, когда говорит про эти вот какие-то там стальные монстры, которые не пробивались из тяжёлых орудий – это как раз имеются в виду те самые Т-4, причём Т-4 ещё даже более ранних модификаций, потому что это действие происходит ещё за год до нападения на нашу страну. Т.е. это танк с короткоствольной 75-миллиметровой пушкой и достаточно тонкой бронёй. Но что интересно – что Черчилль говорит, что их там была тысяча, а реально на 10 мая 1940 года на Западном фронте таких условно тяжёлых танков Т-4 имелось всего у немцев 278 штук, плюс ещё также было где-то 350 средних танков Т-3, а всё остальное – это либо лёгкие танки Т-1 и Т-2, собственно, Т-1 – это фактически танкетка, либо их немецкие, чехословацкие трофеи. И причём, опять же, как я уже сказал, что у французов по танкам было даже и превосходство и численное, да пожалуй, что и качественное, потому что на тот момент во французской армии имелись более мощные танки, которые даже пытались контратаковать немцев, но такие контратаки, как правило, заканчивались плачевно за счёт большего мастерства немецких войск. Также здесь, пожалуй, ещё по французам мы зафиксировали, что там у них соотношение – на 1 убитого 18 пленных, но вот у их мужественных союзников – у Бельгии и Голландии – ситуация ещё интереснее. Например, в голландской армии в ходе вот этой скоротечной кампании, а, собственно, Голландия воевала где-то 5 дней, т.е. где-то с 10 по 14 мая, 14 мая капитулировали, при этом у них потери составили убитыми где-то 2332 человека, а сдавшихся в плен примерно 270 тысяч, т.е. опять же видим свыше 100 пленных на 1 погибшего с оружием в руках. У бельгийской армии соотношение чуть получше, т.е. у них там порядка 9 тысяч погибло, 600 тысяч сдалось в плен. Но всё равно так очень красиво. Т.е. фактически что мы видим: на Западном фронте немцы фактически, во-первых, добились очень быстрой и эффективной победы, и при этом количество сдавшихся в немецкий плен в десятки и даже в сотню раз превышало количество убитых. И соответственно, если бы все наши завыватели и обличители применили бы ту же самую свою логику по отношению к Франции, по отношению к Бельгии, к Голландии, то они должны были бы сказать, что вот это, видимо, было восстание народов этих стран против деспотии, правда, непонятно какой, что, видимо, французская армия была обезглавлена какими-то репрессиями, правда, непонятно, какими, и вот поэтому совершился такой вот казус, что немцы там почти не встретили серьёзного сопротивления. Ну естественно, для нормальных людей из этих событий вывод будет совсем другой, а именно – что на тот момент, т.е. на начло Второй мировой войны Германия, действительно, обладала, по всей видимости, самой сильной армией мира, т.е. так уж получилось, тут, видимо, наложились друг на друга и немецкие воинские традиции, и эффективные методы обучения армии, вооружения, и то, что они вошли в войну, можно сказать постепенно, сперва тренируясь на том же самом аншлюсе Австрии, который был мирный, потом был поход в Чехословакию, потом повоевали с Польшей, потом уже с более серьёзным противником, т.е. с Англией и Францией, т.е. смогли вот так обучиться, и, действительно, была очень армия – немецкий вермахт, и можно только выразить уважение нашим предкам, что они смогли вот такую силу сперва остановить, а потом и перемолоть и погнать обратно. Но здесь, опять же, поскольку мы помним, что все перечисленные авторы – тот же Солженицын, тот же Бунич – они завывают о том, что за тысячу лет истории у нас никогда такого не было, т.е. для нашей страны это что-то неслыханное, то тут могут у некоторых слушателей возникнуть такие впечатления, что ну да, ладно, там, эти всякие европейцы, как они сейчас называются – еврогейцы, для них это простительно, они могут разбегаться, а вот для России это вообще неслыханно, невиданно, и поэтому, видимо, тут, опять же, сталинский режим нам напакостил, а иначе бы русские бы себя показали. Ну что здесь я могу сказать: опять же, к сожалению, в данном вопросе у нас всё-таки немного наших сограждан ввела в заблуждение наша же патриотическая пропаганда, потому что понятно, что приятно рассказывать об успехах своей страны, о том, как мы всегда здорово воевали, ну а о том, что получалось не всегда здорово, как-то говорить вслух гораздо менее принято. На самом деле, это вполне нормально, потому что, действительно, это вполне естественно – гордиться достижениями, а про провалы если говорить, то меньше. Но у нас, к сожалению, всё-таки пропаганда рисовала такую, можно сказать, радужную картину, что «русские прусских всегда бивали», говоря словами Суворова, и что очень хорошо взять, например, победу Наполеона 1812 года, потом победу над Гитлером 1945 года, провести между ними прямую линию и сказать, что мы всегда воевали успешно, всех побеждали. Но, к сожалению, реальная действительность была гораздо менее радужной, и там получается, что, если посмотреть на военную историю нашей страны даже не за тысячу лет, а начиная с 19 века, то мы можем заметить, что вплоть от победы над Наполеоном и до Великой Отечественной войны наша армия ни разу не побеждала достойного противника. Т.е. да, у нас были победы над турками, над иранцами неоднократные, но это всё-таки страны не того уровня. Также мы побеждали тех же польских повстанцев 2 раза, т.е. в 1830-31 г.г. и в 1863-64 г.г., давили восстание в Венгрии в 48-49 годах 19 века, но при этом мы проиграли Крымскую войну, но, правда, там всё-таки мы воевали, можно сказать, против тогдашней объединённой Европы, поскольку там была и Англия, и Франция, и примкнувшая к ним Сардиния, ну и Турция тоже, но всё-таки это действительно был проигрыш, что бы там у нас сейчас ни говорили некоторые наши авторы, которые пытаются это представить чуть ли не как победу. Но реально, если по итогам войны мы должны были уничтожить свой Черноморский флот и срыть крепости, это победой не назовёшь, это поражение. Дальше в начале 20 века мы умудрились проиграть Японии, что было вообще совершенно неслыханным событием, потому что Япония – это была фактически страна, которая чудом избегла участи стать колонией, скажем так, белых господ, т.е. они смогли буквально за несколько десятков лет совершить такой рывок в развитии, провести у себя индустриализацию, создать современную армию. Япония была в 3 раза меньше по численности населения, чем царская Россия, и тем не менее, война 1904-1905 года была нами проиграна, причём я бы сказал, что проиграна с треском, потому что ведь получилось, что фактически русская армия проиграла все крупные полевые сражения. Т.е. понятно, что у нас там были героические страницы, как та же самая оборона Порт-Артура, но тем не менее, надо помнить, что во время сражения под Мукденом в феврале 1905 года, когда там сошлись примерно равные по численности армии – примерно по 300 тысяч человек с каждой стороны, причём даже русская армия превосходила по численности японскую, в итоге это закончилось нашим разгромом, причём при этом наши войска просто обратились в бегство. Опять же, чтобы не быть обвинённым в том, что это большевистская пропаганда, процитирую донесение генерала от инфантерии Линевича, который после этого сражения был назначен на место Куропаткина Главнокомандующим в Манчжурии, что он доносил тогда Николаю Второму: «к крайнему прискорбию, во время паники, происходившей у Мукдена, потоком потекло из армии в тыл на север частью с обозами, а частью просто поодиночке и даже группами около шестидесяти тысяч нижних чинов, из числа которых было множество задержано в Телине и на других станциях. Но, несомненно, множество ушло еще далее к Харбину… Несомненно, что некоторая часть нижних чинов прошла и далее Харбина… Уходящие из армии в тыл нижние чины говорят, что они уходят потому, что воевать не могут». Неплохо. Т.е. практически что из этой ситуации следует: из 300-тысячной армии к концу сражения примерно 60 тысяч обратилось в паническое бегство, и здесь большое счастье, что у японцев тогда не было подвижных частей и соединений, которые бы могли этих бегущих догнать и пленить или уничтожить. Но тем не менее, всё равно получается такая ситуация, что у нас по данным по этому сражению в русской армии было убито 8,4 тысячи солдат и офицеров, ранена 51 тысяча, а попала в японский плен 21 тысяча, и ещё 8 тысяч пропало без вести. Т.е. опять же, к сожалению, соотношение практически больше, чем двое пленных на одного убитого. Причём, что интересно, что поскольку здесь всё-таки японцы в ту войну с нашими пленными обращались достаточно цивилизованно, но поскольку они хотели быть приняты в клуб великих держав, поэтому стремились к соблюдению таких норм, то по их данным получается, что из 21100 человек, попавших в японский плен, из них были ранеными лишь 2,5 тысячи, остальные сдались целыми и невредимыми. Т.е. понятно, что это назвать проявлением мужества ну никак не получится, это скорее проявление паники, проявление трусости, по большому счёту, и я бы сказал, нежелания воевать. Кстати, опять же, о том, что наши войска в Маньчжурии тогда воевать особо не желали, об этом свидетельствует ряд авторов той поры, когда они отмечают просто, что, например, в сибирских дивизиях личный состав всё-таки был мотивирован, ну потому что они понимали, что война может прийти к ним домой, если они отсюда побегут, а вот мобилизованные из европейской части России зачастую просто не понимали, зачем они здесь, и особо не выказывали какого-то энтузиазма сражаться за царя и Отечество. Не пойми, за что, да? Ну, по всей видимости, такой был тогдашний режим, что он не внушал в должной мере патриотических чувств. Ну и в итоге что у нас получилось: по итогам Русско-японской войны, опять же, у нас некоторые особо одарённые авторы пытаются нас убедить, что дескать Россия эту войну не проиграла, а чуть ли не победила, и в доказательство приводят тот реальный факт, что потеря убитыми у русской армии меньше, чем у японской. Ну, это о чём говорит: действительно, такой факт имел место, причём в основном это получилось вот за счёт как раз обороны Порт-Артура, где, конечно, японцев легло очень много. Но если брать по соотношению пленных, то там получается, что по итогам войны наших в японском плену 74 тысячи, японцев в нашем плену 2 тысячи. Ого! Т.е., к сожалению, оценка стойкости там совершенно не в нашу пользу. Но когда через несколько лет после этого началась Первая мировая война, там, к сожалению, наша армия воевала не слишком успешно, ну и скажем прямо – не слишком стойко. Так например, когда в самом начале войны 2 наших армии начали наступление в Восточной Пруссии, чтобы оказать помощь нашим союзникам-французам, то когда 2-ая русская армия генерала Самсонова была разгромлена немцами, то наши потери составили примерно 6700 человек убитыми, 20,5 тысяч ранеными и 92 тысячи пленными. Т.е. фактически получается, что даже ещё печальнее соотношение, т.е. подавляющая часть военнослужащих просто предпочли сдаться в плен. Опять же, тут можно процитировать очевидца тех событий – я имею в виду начало Первой мировой войны: "В письме неизвестного от того же дня (3 ноября 1914 года): "Я поднялся из окопа, и моим глазам представилась невероятная картина: роты справа и слева, поднявши белые флаги, сдаются немцам. Нечто невероятное! Из другого полка, сидящего рядом с нами, также попало в плен 8 рот». Из письма служащего в 5-м Сибирском мортирном дивизионе: «Потери у нас громадные. 14-я Сибирская дивизия в составе 16 000 чел. ввязалась в бой 2 ноября 1914 г., 11-го в ней было 2500. 13-я Сибирская вступила в бой 2 ноября, 16-го в ней оказалось вместо 64 рот всего 3 роты; некоторые роты состоят всего из 15 чел. Почти одна треть сдалась в плен. Идёт усиленный обстрел пулемётами, много убитых. Вдруг какой-то подлец кричит: "Что же, ребята, нас на убой сюда привели, что ли? Сдадимся в плен!" И моментально чуть ли ни целый батальон насадил на штыки платки и выставил их вверх из-за бруствера». Т.е. вот такие зарисовки… Я замечу, что это нельзя отделять, по всей видимости, от действий командования. Если солдаты так себя ведут, это доблестные командиры, в общем-то, которые такую войну организовали, в рамках которой никто не хочет воевать и батальонами сдаются в плен. Здесь я просто даже приведу пример из своего опыта: когда я был в Новороссии в августе 2014 года, например, там был такой достаточно распространённый приём, когда сидящая в окопах пехота вызывает на себя, провоцирует вражеский огонь, а потом эти огневые точки подавляются артиллерией с нашей стороны. Сам в таком участвовал, у нас воспринималось это всё совершенно нормально – да, действительно, должны противника спровоцировать, потом оттуда быстро отойти, и пускай стреляют. Когда потом мы беседовали с украинскими пленными где-то в начале сентября, они тоже описывали такую ситуацию, но у них оценка была однозначная – что нас командиры предали и специально посадили в окопы на убой, чтобы там… Т.е. что получается: это говорит о том, что именно недоверие к командованию, когда считается заведомо, что командир – сволочь, который только и мечтает о том, чтобы нас извести как-то. Т.е., видимо, такая же ситуация была в царской армии времён Первой мировой войны. Ну там, в революцию, сейчас у многих принято удивляться, за что офицеров убивали – вот за это и убивали. Опять же, чтобы тут не пускаться в какую-то, как у нас говорят, коммунистическую пропаганду, процитирую нашего известного эмигрантского историка Керсновского, у которого есть 4-томная «История русской армии», написанная им в эмиграции. Он, описывая события августа 1915 года, когда у нас была сдана крепость Новогеоргиевск, пишет следующее: «6 августа потерявший голову комендант крепости - презренный генерал Бобырь - перебежал к неприятелю и, уже сидя в германском плену, приказал сдаться державшейся еще крепости. В огромном гарнизоне не нашлось ни генерала Кондратенки, ни майора Штоквича, ни капитана Лико... И утром 7 августа прусский ландвер погнал человеческое стадо в бесславный плен. Численность гарнизона Новогеоргиевска равнялась 86000 человек. Около 3000 было убито, а 83000 (из них 7000 раненых) сдалось, в том числе 23 генерала и 2100 офицеров. Знамена гарнизона благополучно доставлены в Действующую армию летчиками. В крепости потеряно 1096 крепостных и 108 полевых орудий, всего 1204. Торопясь капитулировать, забыли привести в негодность большую часть орудий. Германцы экипировали этими пушками свой Эльзасско-Лотарингский фронт, а французы, выиграв войну, выставили эти русские орудия в Париже, на Эспланаде инвалидов, на поругание своих бывших братьев по оружию». Т.е. к сожалению, такая тоже нелицеприятная ситуация. И если взять цифры, то когда немцы начали достаточно мощное наступление на Восточном фронте, это было в 1915 году, потому что хотя во время Первой мировой войны Русский фронт в основном был для немцев второстепенным, но был такой момент, когда они всё-таки попытались именно выбить Россию из войны, т.е. это было лето 1915 года, и тут действительно было мощное немецкое наступление. В итоге получилось, что с 1 мая по 1 ноября 1915 года русская армия потеряла примерно почти миллион пленными – 976 тысяч, а при этом потери убитыми и умершими от ран составили 423 тысячи. Т.е. опять же, соотношение больше, чем 1 к 2, и это, опять же, притом, что в тот момент у немцев не было подвижных соединений, т.е. не было ещё тех танковых клиньев, особенно окружать и преследовать бегущих было нечем, но тем не менее, вот такие цифры. И если мы возьмём общее количество пленных за Первую мировую войну, то по данным Центральной коллегии о пленных и беженцах – это Центрбежплен, у нас количество русских пленных во вражеском плену по итогам войны составило почти 4 миллиона человек, т.е. 3 млн. 900 тысяч, из которых 2 млн. 385 тысяч в Германии, 1,5 миллиона в Австро-Венгрии, а остальные в Турции и Болгарии. Но правда, опять же, такой известный эмигрантский историк, как генерал Головин, полагал, что это число существенно завышенное, но и по его подсчётам там получались очень приличные цифры. Т.е., по его мнению, в германском плену находилось наших военнослужащих примерно 1,4 млн., в австрийском – около миллиона и в Турции и Болгарии 10 тысяч наших пленных. Но опять же, чтобы правильно оценить эти цифры, надо сравнить с тем, а сколько вражеских военнослужащих оказалось в русском плену. И там ситуация получается такая, что если, например, взять те же самых турок, там у нас отношение такое очень хорошее: наших там, в турецком плену, меньше 10 тысяч, а у нас где-то 65 тысяч турок. Ну, это, в общем-то, понятно, потому что турок мы всё-таки успешно били. И там, кстати говоря, отличился будущий «белый» генерал Юденич, который тогда был командующим на Кавказе. Если брать Австро-Венгрию, там, опять же, соотношение в нашу пользу: наших в их плену где-то миллион, по подсчётам Головина, а в нашем плену 1 млн. 700 тысяч военнослужащих австро-венгерской армии. Но это, опять же, почему происходило – потому что в составе это армии было много славян, т.е. тех же самых чехов, словаков, которые не желали воевать за эту империю и, действительно, добровольно сдавались в плен. И собственно, из них потом был сформирован это знаменитый чехословацкий корпус, который сыграл такую печальную роль в развязывании гражданской войны в нашей стране. Т.е. здесь, опять же, соотношение вполне приличное. Но вот если взять соотношение с Германией, то там получается уже ситуация такая, что в нашем плену находилось примерно 150 тысяч германских военнослужащих, а у немцев наших в плену где-то 1 млн. 400 тысяч, т.е. почти в 10 раз больше. Т.е. это говорило о том, что, действительно, получается, что немцы были не только более умелыми солдатами на момент Первой мировой войны, но и более стойкими, т.е. менее подверженными панике. Таким образом, получается, что если смотреть непредвзято, то, в общем-то, в начале 20 века русская армия, мягко говоря, «не зажгла», и поэтому накануне Второй мировой войны, по такому достаточно единодушному мнению всяких западных экспертов, Красная Армия должна была очень быстро развалиться. Т.е. во-первых, они считали, что Красная Армия мало боеспособна, а наши военнослужащие не мотивированы, соответственно, тоже будут разбегаться или сдаваться. Собственно, для того, чтобы такое мнение восторжествовало, опять же, очень хорошо постарались наши эмигранты. Здесь я процитирую такого известного эмигрантского автора, как Солоневич, его у нас многие знают. «Россия в концлагере», да? Совершенно верно, «Россия в концлагере». Что он писал, как раз это было примерно в середине 30-ых годов: «Но, как бы ни оценивать шансы «мирной эволюции», мирного врастания социализма в кулака (можно утверждать, что издали виднее), один факт остаётся для меня абсолютно вне всякого сомнения. Об этом мельком говорил краском Тренин в «Последних Новостях»: страна ждёт войны для восстания. Ни о какой защите «социалистического отечества» со стороны народных масс не может быть и речи. Наоборот, с кем бы ни велась война, и какими бы последствиями ни грозил военный разгром,- все штыки и все вилы, которые только могут быть воткнуты в спину Красной армии,- будут воткнуты обязательно. Каждый мужик знает это точно так же, как это знает и каждый коммунист! Каждый мужик знает, что при первых же выстрелах войны он, в первую голову, будет резать своего ближайшего председателя сельсовета, председателя колхоза и т. д. И эти последние совершенно ясно знают, что в первые же дни войны они будут зарезаны, как бараны». Какая мразь, а?! Что здесь я могу только сказать: действительно, можно ещё раз повторить, что дореволюционная Россия – это была страна, можно сказать, торжествующего социального расизма, т.е. там были господа, которые себя считали господами, остальной народ они считали быдлом, соответственно, когда это быдло вдруг посмело восстать и этих господ выкинуть из страны, то они просто были преисполнены, можно сказать, такой звериной ненависти и готовы были быть «хоть с чёртом, но против большевиков», что многие показали своими практическими действиями. Ну, кто был за родную страну, тот до 30-ых годов в неё и вернулся, честно служил в Красной Армии и принимал участие в нашей Победе. А подобная мразь, сидевшая в Европе, как правило, дружно выступала на стороне Гитлера. А не могли на стороне Гитлера, значит, на стороне ЦРУ. Ну всё-таки тут что надо отметить по этому поводу – что в этом прогнозе самое интересное то, что он, можно сказать, блестяще провалился. И причём, вот опять же, у нас, например, тот же самый Солженицын с некоторым сожалением пишет, что если б дескать немецкое командование вело бы себя поумнее, если бы они бы там не вели бы такую политику террора, то тогда бы их бы… Не удержусь: если бы Солженицын был поумнее, он бы такой херни не писал, наверное, а поскольку дурак, то вот дурь свою всем и демонстрировал. Ну это просто какая-то патологическая мразь – этот Солоневич. Не сомневаюсь, что у этой мрази масса поклонников теперь в России. Несомненно. Но тут ведь, опять же, что интересно: даже понятно, что немцы у нас, действительно, вели политику геноцида, и поэтому многие из нашего населения это прочувствовали, и от этого у нас было партизанское движение, и это была хорошая мотивация для Красной Армии, но ведь дело в том, что у нас даже в первые дни войны, когда ещё было об этом неизвестно, как будут вести себя гитлеровцы, и когда наши некоторые особо одарённые особи, действительно, ждали немцев, как освободителей, это ведь у нас есть сейчас, опубликованы некоторые донесения по линии НКВД, когда идёт мониторинг, выражаясь современным языком, общественных настроений, у нас там один житель нашего города, причём с весьма характерной, я бы сказал, семитской фамилией, он такую ляпнул фразу, что когда немцы придут, интеллигенция заживёт хорошо. Ага, так-то она плохо живёт. Естественно, что она жила плохо, но просто это, как правильно у нас таких людей называли «абажурами», т.е. просто если бы этот человек действительно дожил до немецкой оккупации, скорее всего, его бы лично пустили бы на… Абажуры. Да, на предметы такого рода. Но ведь что интересно: несмотря на то, что у нас были такие одарённые особи, тем не менее, с первых дней, даже с первых часов войны Красная Армия вместо того, чтобы воткнуть все штыки и все вилы в спину своему командованию, она достаточно стойко сражалась, даже в безнадёжных ситуациях, и это вполне ясно и недвусмысленно отмечалось самим немецким командованием – что они, действительно, просто не ожидали такого упорного сопротивления, и в итоге как раз именно благодаря такому сопротивлению мы и смогли выиграть время и в итоге переломить ход войны. Т.е. как раз это говорит о том, что, действительно, советский строй рассматривался основной массой населения, как именно своя власть, как власть справедливая, за которую стоит сражаться и стоит умирать, говоря таким возвышенным языком, что, в общем-то, реально и проявилось в те годы. Ну, хотелось бы заметить в завершение, что почему-то война закончилась в Берлине, а не в Москве, каким бы странным это Солоневичу ни показалось. А его, часом, не поймали, не повесили? Нет, он благополучно избежал этого, т.е. он оставался на Западе, так что, к сожалению... хотя, в общем-то, пусть пакостит дальше. Патентованная гнида просто! Опять, который раз уже, за что ни возьмись, что эти подонки вещают, вот за что ни возьмись, всё оказывается враньём. Всегда, с неизбежностью, всё оказывается враньём – все эти разоблачения какой-то «красной» пропаганды – всё всегда враньё. Ничего ещё мне не удалось найти, где бы они что-то сбрехнули, и в конце концов не выяснилось, что это брехня. Убожества! У меня, в общем-то, схожие мнения, я сформулировал даже такой принцип, что к такого рода разоблачениям нужно подходить с презумпции лживости: это ложь, если не доказано обратное, потому что такого рода разоблачители уже себя зарекомендовали именно вот таким постоянным враньём, постоянными бездоказательными своими утверждениями, поэтому надо относиться как минимум критически. Подонки! Что в следующий раз? В следующий раз рассмотрим такой тоже очень актуальный для нашего города вопрос: а не следовало ли бы из соображений гуманности и человеколюбия сдать Ленинград немцам осенью 1941 года, потому что у нас каждый год находятся какие-то гуманисты… Латынины, да, «Дожди»? Да, тот же самый покойный Афанасьев, Гранин, если не ошибаюсь, тоже на эту тему отметился, которые начинают обсуждать, что, наверное, стоило проявить гуманность. Вот этот вопрос мы и рассмотрим. Отлично! Спасибо, Игорь Васильевич. А на сегодня всё. До новых встреч.

Шендриков Е.А.

18-й танковый корпус в боях за Воронеж в июле-августе 1942 г.

В связи с ухудшившимся положением войск Брянского фронта в начале июля 1942 г. Ставка ВГК направила под Воронеж 18-й тк под командованием генерал-майора И.Д. Черняховского. Согласно плану формирования 18-го тк к исходу 1 июля его части должны были выгрузиться и сосредоточиться в районе Воронежа. Однако, в связи с неоднократными налетами авиации подход С.132. эшелонов с частями корпуса к Воронежу был задержан и они начали прибывать к месту разгрузки только в течение 2-4 июля.

Прибывшие бригады и корпусные части, а так же управление корпуса оказались сформированными наспех. Бригады при формировании не получили зенитных средств, радиосредств, а полученные несколько радиостанций в пути следования были не смонтированными. Мотострелковая бригада прибыла совершенно не боеспособной: не хватало 628 чел. младшего начсостава, матчасть прибыла совершенно отдельно и без шоферов, полностью отсутствовали боеприпасы. Кроме того, все части корпуса прибыли без средств санэвакуации. Управление корпуса личным составом было укомплектовано плохо и представляло из себя группу командиров, а не орган управления и контроля. В такой обстановке части корпуса были введены в бой.

4 июля войска 4-й ТА противника вышли на подступы к Воронежу. 110-я и 181-я танковые бригады к утру 5 июля сосредоточились: первая – на южной, вторая – на западной окраинах Воронежа. В это же время в районе Чертовицкого сосредоточивалась 18-я мотострелковая бригада. Из района Маклока (26 километров северо-восточнее Воронежа) в Придачу перебрасывалась 180-я танковая бригада.

Положение 18-го тк осложнялось и тем, что, не имея общей задачи, он в бой вводился частями. В результате, бригады корпуса были растянуты по 78-километровому фронту на территории 60, 40-й и 6-й армий, что не позволило иметь тактического взаимодействия между частями и соединениями. Так, например, в приказании №1 штаба Брянского фронта требовалось 180-ю тбр вывести в Придачу и закопать фронтом на юг. В приказания №2 требовалось 1 батальон Т-34 перебросить на юго-западную окраину Воронежа. В приказании №3 требовалось атаковать на Малышево, чтобы выбить и уничтожить автоматчиков противника. Все эти приказания шли за подписью заместителя командующего Брянским фронтом генерал-майора Яркина. Это привело к тому, что 180-я тбр с 4 по 8 июля получила 11 приказаний помимо тех, которые отдавал штаб корпуса, благодаря чему бригада совершила 300-километровый марш без единого выстрела.

Чтобы преградить доступ противника к Воронежу с юго-запада, где оборонялся 498-й сп 232-й сд, туда были переброшены 110-я и 181-я тбр. С 3 по 9 июля бригады, не имея пехоты, артподдержки и прикрытия с воздуха, самостоятельно вели упорные бои, отбивая по 5-8 раз в день атаки массированных танковых отрядов противника, которые поддерживали сильное артиллерийское сопровождение и 25-54 самолета противника. В частности, 5 июля противник сделал около 500 самолетовылетов на боевые порядки бригад.

В самый разгар боя на юго-западной окраине Воронежа вся артиллерия и части НКВД оставили город и отошли на восточный берег р. Воронеж. Танковые бригады продолжали драться самостоятельно, не допустив противника с юго-запада в город. Герой Советского Союза, гвардии капитан А.П. Иванов вспоминал: «Танкисты 110-й бригады совместно с другими войсками, неся тяжелые потери, продолжали сдерживать врага, а в отдельных боях и контратаковали его». В частности, 110-я тбр за 5 июля уничтожила и сожгла 36 танков противника и уничтожила вместе с расчетами 22 противотанковых пушки.

7 июля противник, прорвав оборону 605-го сп, захватил переправу через p. Дон в р-не Подклетное и к исходу дня частями 3-й мд захватил всю сев. часть Воронежа, жд станции Воронеж-1 и Воронеж-2, отрезав таким образом 110-ю и 181-ю тбр от тыловых частей фронта. Мосты через р. Воронеж по распоряжению начальника гарнизона были взорваны. В результате боев за удержание Воронежа 110-я и 181-я тбр потеряли всю боевую матчасть, после чего были выведены на доформирование в р-н Б. Приваловка.

Командующий Брянским фронтом генерал-лейтенант Ф.И. Голиков, оценивая действия бригад 18 тк, писал: «Их личный состав был еще неопытен. Тем не менее, своим огнем из-за укрытий, а потом и контратаками 5, 6 и 7 июля и при выходе своими остатками из центра города 8 июля танкисты сыграли важную роль в обороне города. В героических боях за Подгорное проявила себя 18-я мотострелковая бригада корпуса».

18 июля бригады получили пополнение танки Т-60 и 20 июля — Т-34. 21 июля командир 18-го тк получил приказание заместителя командующего Воронежского фронта по АБТ – 23 июля с утра быть готовым к боевым действиям. Во исполнение этого приказа бригады к исходу 22 июля, совершив 80-километровый марш, сосредоточились сев. Учхоз в готовности к боевым действиям.

24 июля в 4.00 корпус в составе 60-й А на главном направлении атаковал противника Воронежской группировки. В бой бригады вступили не зная своего личного состава, не говоря yжe о сколоченности взвода, роты, батальона и бригады, являющейся необходимым условием для проведения наиболее успешной операции. В итоге, результаты наступления были не значительны.

1 августа генерал-майора И.Д. Черняховского на посту командира 18 тк сменил генерал-майор И.П. Корчагин. В ночь на 9 августа он получил приказ на наступление с задачей после овладения пехотой «сев. опушки рощи «Фигурная» атаковать противника в обход рощи «Фигурная» с юго-востока, частью сил оседлать мост через овраг по дороге Воронеж — Подклетное. Основными силами содействовать 303-й и 107-й сд по разгрому отходящего противника из рощи «Фигурная» во взаимодействии с 107-й сд наступать в направлении роща «Треугольная», выс. 171,0». Однако, в ходе наступления полностью задачу выполнить не удалось.

В период боев с 1 по 20 августа корпус потерял танки: сгоревшими – 59, подбитыми — 48. Потери в личном составе: убито бойцов и командиров – 134, ранено – 299, пропало без вести – 247. За этот же период корпус нанес противнику следующие потери: уничтожено 23 танка, до полка пехоты, 45 ПТОр, 8 полевых орудий, 6 самоходных орудий, 8 автомашин, 2 дота, 1 дзот, 21 пулемет и 7 минометных батарей.

В целом, боевые действия в июле — августе 1942 г. показали:

1. Отсутствие четкого взаимодействия между танками, пехотой и артиллерией в период динамики боя по причине отсутствия средств связи. В результате, пехота все время отставала от танков, которые были вынуждены по несколько раз возвращаться к ней и идти на низких скоростях, ведя огонь с длительных остановок. Это позволило противнику вести прицельный огонь по нашим танкам.

2. Артиллерия подавить полностью систему противотанкового огня противника была не в состоянии, особенно на флангах. Расчеты, выделяемых орудий сопровождения танков в силу не защищенности броней, выводились преждевременно из строя.

3. Трудность, а подчас даже невозможность вскрыть систему противотанковой обороны противника. Кроме того, противник применил быстро подвижную противотанковую оборону, используя для этой цели самоходные бронированные 75-мм орудия, стреляющие болванками, которые пробивали и зажигали наши танки любой системы. Как вспоминал А.П. Иванов: «На пятый день боев гитлеровцы, подтянув свою артиллерию, применили тактику противотанковых засад».

4. Слабая подготовка личного состава и отсутствие средств управления в период боя приводило к низкому огневому взаимодействию во взводе, роте, батальоне и недостаточному использованию всей мощи огня танков для нанесения противнику наибольшего поражения. Эти разрозненные действия позволяли противнику успешно расстреливать наши танки.

5. Неточная, а иногда и ложная информация общевойсковых командиров о положении передовых частей пехоты приводила танкистов к большим потерям танков. Так, например: 12 августа 1-й эшелон танков по приказу командира корпуса должен был вступить в бой после того, как пехота ворвется на передний край обороны противника и овладеет сев. опушкой рощи Фигурная, что вост. Подклетное. Командир 107-й сд полковник Д.Ф. Дремин сообщил, что пехота уже овладела сев. опушкой рощи Фигурная и продолжает успешно продвигаться вперед. После этого сообщения танки были брошены в атаку. Оказалось, что роща не занята, ПТО противника не подавлено и весь огонь он обрушил на идущие танки. Благодаря неверной информации танки понесли большие потери. Кроме этого, пехотой совершенно не были вскрыты минные поля, на которых 12 августа было выведено из строя 6 танков, 2 транспортера и 1 орудие ПТО с расчетом.

6. Пехота не закрепляла успехов танков. Так, в течение 12 и 13 августа танкисты дважды седлали шоссе, но как только они несли большие потери и противник осуществлял малейший нажим, пехота откатывалась назад. В итоге роща Фигурная была сдана дважды, а оставшиеся там танки, имея приказ ни при каких условиях не отходить, погибали в не равной борьбе.

7. За все бои 18-го тк, 18-я мсбр, 326-й огмд, 52-й мотоциклетный батальон не вели совместных боев со своими танками. Мспб танковых бригад (кроме боев за Воронеж с 3 по 10 июля) также использовались в бою совершенно на других направлениях по приказу командармов, что лишало поддержки специально обученными людьми и усложняло положение в бою.

8. Механики-водители в силу своей слабой подготовки, имея по 2-3 часа практического вождения, не всегда использовали скоростные возможности машины, и благодаря движению на низких скоростях несли большие потери.

Тем не менее, несмотря на перечисленные просчеты, 18-й тк выполнил свою главную задачу: он не только не пропустил противника в левобережную часть Воронежа, но и сковал значительные силы противника, столь необходимые ему под Сталинградом.

В период с 1 по 20 августа 1942 года 18-й танковый корпус (тк) под командованием генерал-майора И.П. Корчагина продолжал вести боевые действия в составе главной группировки 60-й армии (А), выполняя ранее поставленную общую задачу по окружению и уничтожению Воронежской группировки противника.

К 1 августа в полосе наступления корпуса продолжали обороняться потрепанные в боях с 24 июля по 1 августа части 168-й немецкой пехотной дивизии (пд) на рубеже: сев. окр. Подклетное, сев опушка роща «Фигурная», Курганы, высота 169.4; 57-й немецкой пд по сев. окр Воронежа, усиленные до 2-х дивизионов противотанковых орудий (птор), 11-ю самоходными орудиями, до 30 средних танков, дивизионом 120-мм минометов и до 3-х 150-мм батарей. Резерв противника до батальона пехоты был сосредоточен в районе Подклетное, Рабочий поселок .

В инженерном отношении оборона противника на участке роща «Фигурная» была достаточно укрепленной: окопы полного профиля, отдельные ячейки для стрелков и автоматчиков, ходы сообщений, искусственные противотанковые препятствия (минные поля). Система противотанкового, минометно-пулеметного и артиллерийского огня была организована противником с трех сторон и вследствие этого плацдарм перед рощей «Фигурная» являлся огневым мешком.

В результате боев с 24 по 29 июля 1942 г. 18-й тк действовавший с 159-й стрелковой дивизией (сд) по приказу командарма 60 перешел к временной обороне с целью перегруппировки сил, на рубеже 250-300 м севернее и северо-восточнее рощи «Фигурная» и Курганов и к 1 августа имел следующую группировку: 1-ый эшелон корпуса: части 159-й сд - 3/4 км южнее рощи «Длинная». 2-ой эшелон корпуса: 18-я мотострелковая бригада (мсбр) - южная опушка рощи «Длинная»; 180-я танковая бригада (тбр) – северо-восточнее рощи «Длинная». 110-я и 181-я тбр находились в подвижном резерве командира корпуса. Они располагались в обороне: 110-я тбр – сев. окр. Подгорное; 181-я тбр - лощина сев. вост. окр. Подгорное . В такой группировке 18-й тк находился до 5 августа, производя перегруппировку и усовершенствование системы обороны.

К началу нового наступления 60-й А т.е. к 12 августа 1942 г. части 18-го тк имели следующую группировку: 181-я тбр - в лощине сев. вост. Подгорное; 180-я и 110-я тбр – С.31. сев. зап. опушка рощи «Молот»; 18-я мсбр в обороне сев. вост. Стадиона и на сев. окр. Воронеж и вост. берег р. Воронеж, что западнее Отрожки .

9 августа приказом штаба 60-й А за №013 командующий армией поставил задачу 18-му тк: «С овладением пехотой сев. опушки рощи «Фигурная» атаковать противника в обход рощи «Фигурная» с юго-востока, частью - сил оседлать мост через овраг по дороге Воронеж – Подклетное. Основными силами содействовать 303-й и 107-й сд по разгрому отходящего противника из рощи «Фигурная», во взаимодействии с 107-й сд наступать в направлении роща «Треугольная», выс. 171,0» .

Во исполнение приказа командарма 60-й А генерал-майор И.П. Корчагин решил атаковать противника, имея части корпуса в 2-х эшелонах. 181-я тбр, составляя 1-й эшелон корпуса, имела задачу атаковать в направлении вост. опушка рощи «Длинная», в обход рощи «Фигурная» с востока, вост. скаты Безымянной выс., что южн. рощи «Фигурная», роща «Треугольная» и выс. 171,0. Кроме того, она должна была уничтожить противника в роще «Фигурная» и на Безымянной выс. и во взаимодействии с частями 107-й сд в дальнейшем наступать в направлении выс. 171,0.

110-й тбр, составлявшей 2-й эшелон корпуса, была поставлена задача атаковать противника в направлении сев. опушка рощи «Сердце», вост. опушка рощи «Длинная», вост. опушка рощи «Фигурная», оседлать шоссе у моста и не допустить контратак пехоты и танков противника вдоль шоссе Воронеж – Подклетное, а также во взаимодействии с 303-й сд овладеть ангарами, что зап. Воронежа. Исходное положение сев. зап. опушка рощи «Молот».

180-я тбр - резерв командира корпуса - сосредоточилась на сев. зап. опушке рощи «Молот», находясь в готовности развить успех 303-й и 107-й сд и атаковать в направлении сев. опушки рощи «Сердце», вост. опушка рощи «Длинная», вост. опушка рощи «Фигурная», выс. 171,0.

Все вопросы взаимодействия в подготовительный период были детально отработаны с командирами 303-й и 107-й сд и личным составом бригад. Связь с бригадами осуществлялась по радиотелефону, через офицеров связи и штабных командиров, а также и личным общением с командирами бригад.

В 6.00 12.8.42 по приказу командира 18-го тк и сигналам командира 181-й бригады (красная ракета), танки вышли в атаку в боевом порядке по-эшелонно «углом назад». С выходом танков на рубеж роща «Длинная» по боевым порядкам бригады был открыт сильный артиллерийско-минометный огонь противника из направлений: Стар. Семилуки, Подклетное, роща «Фигурная» и зап. окр. Воронежа. Маневрируя и ведя огонь с хода и коротких остановок, танки к 6.50 обошли рощу «Фигурная» с вост. и ворвались на ее юго-вост. опушку, уничтожив живую силу и огневые точки противника. Прочесав рощу «Фигурная», бригада дала возможность пехоте овладеть ею.

Противник благодаря энергичным действиям танков бежал из рощи, бросая оружие и военное имущество. Однако, он организовал сильное огневое сопротивление по наступающим танкам из районов Рабочий поселок, сев. окр. Подклетное. В результате, при подходе к роще «Фигурная» 30 % танков было подбито и сожжено. Остальная часть танков, не взирая на сосредоточенный по ним сильный артиллерийско-минометный огонь и налет 18 бомбардировщиков, прорвалась на шоссе Воронеж – Подклетное. Оседлав шоссе, бригада захватила Безымянную выс., мост через овраг и удерживала их в течение суток. Но так как пехота 107-й сд проявила недостаточную активность и несвоевременно поддержала своим огнем, танки все фактически были уничтожены, после чего пехота, не выдержав контратаки противника силою до 2-х батальонов из Рабочего поселка, откатилась в рощу «Фигурная», а в последующем оставила и ее. После боя 12 августа 181-я тбр имела всего 6 танков Т-34, заняв оборону в роще «Длинная» .

14 августа противник силою до 2-х батальонов пехоты при поддержке 15 танков перешел в наступление, вынудив части 107-й сд начать отход. Огнем танков 395-го танкового батальона (тб) 2 танка противника были подбиты и наступление пехоты было остановлено на сев. опушке рощи «Фигурная». Танки противника ушли за южн. склоны Безымянной выс. Наша пехота перешла к обороне в 400-500 м южн. рощи «Длинная».

С утра 15 по 18 августа бригада составляла резерв командира 18-го тк, имея в своем составе боеспособных танков: Т-34 - 7 шт., Т-60 – 5 шт. Танки располагались в районе лощины вост. окр. Подгорное и 2 танка в роще «Длинная». В этот период проводилась подготовка бригады к атаке противника в направлении рощи «Фигурная», производился тщательный техосмотр и ремонт матчасти. Были проведены занятия со средним комначсоставом, младшим и рядовым составом по теме «Наступление на обороняющегося противника» с учетом опыта боевых действий 12 августа 1942 г. Противник вел пассивные действия. Боевые порядки бригады подвергались редкому минометному обстрелу.

19 августа к 2.00 бригада заняла район обороны - лес 1 км сев. зап. Учхоз, согласно приказу командира корпуса. 2 танка бригады, находившиеся в роще «Длинная» заменены танками – 110-й тбр.

110-я тбр с 1 августа находилась в подвижном резерве командира 18-го тк в районе сев. вост. окр. Подгорное. За этот период личный состав занимался приведением в порядок матчасти, вооружения и танков. 8 августа противник с утра предпринял силою до 1,5 полка пехоты и 30 танков наступление из Воронежа на север вдоль железной дороги и р. Воронеж, из р-на Стадион и вдоль Задонского шоссе, из района больницы и Рабочий городок, начав теснить части 303-й и 121-й сд. Командир корпуса решил 110-й тбр атаковать противника в направлении Учхоз по Задонскому шоссе на сев. окр. Воронеж во взаимодействии с частями 303-й сд, имея задачей уничтожить прорвавшиеся части противника вдоль Задонского шоссе.

В 6.30 12 августа 110-я тбр вышла в атаку по-эшелонно «углом вперед». При выходе на рубеж роща «Длинная» противник открыл по танкам сильный артиллерийско-минометный огонь, в результате было подбито 2 танка Т-70. При подходе к вост. опушке рощи «Фигурная» бригада встретила еще более насыщенный артиллерийско-минометный огонь противника из районов: Заготзерно, Рабочий городок и из района Стар. Семилуки. В итоге, часть танков была подожжена, часть подбита, а остальная прорвалась к шоссе, где была уничтожена. Командир бригады решил оставшимися 3-мя танками закрепиться на южн. опушке рощи «Фигурная», которые, не успев занять позиции, были подбиты арт. огнем противника .

С 13 по 20 августа бригада занимала оборону по лощине вост. Подгорное, приводила оставшуюся матчасть в порядок и занималась боевой подготовкой.

Не менее напряженные бои шли на участках 180-й тбр и 18-й мсбр, где, несмотря на огромные усилия, были достигнуты незначительные результаты.

20 августа 18-й тк сосредоточиться на юго-вост. окраине нп Подгорное и в лесу вост. Учхоза, в 3 км сев. Воронежа .

В период боев с 1 по 20 августа корпус потерял танки: сгоревшими – 59, подбитыми - 48. Потери в личном составе: убито бойцов и командиров – 134, ранено – 299, пропало без вести – 247. За этот же период корпус нанес противнику следующие потери: уничтожено 23 танка, до полка пехоты, 45 птор, 8 полевых орудий, 6 самоходных орудий, 8 автомашин, 2 дота, 1 дзот, 21 пулемет и 7 минометных батарей .

По мнению командира 18-го тк генерал-майора И.П. Корчагина, причинами больших потерь и мало результативных атак корпуса являлись:

1. Танки несли большие потери в виду того, что артиллерия не сумела организованно сопровождать их дальше южн. опушки рощи «Фигурная» и не сумела подавить артиллерию противника, мешающую продвижению танков и пехоте.

2. Пехота по-прежнему отставала от танков и не закрепляла рубежи, достигаемые танками, в результате чего шоссе Воронеж - Подклетное и роща «Фигурная» дважды сдавались противнику, будучи занятыми нашими танками.

3. Командиры бригад теряли управление батальонами после того, как они вышли в атаку, так как радиосредства быстро выбывали из строя, а дублирующие средства не обеспечивали управления. В силу малочисленности танков в бригадах не удавалось выделить достаточного количества машин для офицеров связи.

4. Разведка по-прежнему оставалась узким местом.

5. Сильно организованная система противотанкового огня противника и отсутствие маневра из-за условий местности.

6. Низкая подготовка механиков-водителей и командиров машин. Механики-водители имели 2-3 часа практического вождения и совершенно были неподготовлены для вождения машин с закрытыми люками при сильно пересеченной местности.

7. Низкая подготовка экипажей и ввод их в бой прямо из эшелона без предварительного сколачивания и подготовки их к бою в бригадах, не умение маневрировать на поле боя так же влечет излишнюю потерю матчасти.

8. Противник в боях под Воронежем применил самоходные орудия, которые сопровождали непосредственно в боевых порядках танки. Это явилось средством сильной подвижной противотанковой обороны. Самоходные орудия, стреляли болванками, которые пробивали броню машин всех наших марок.

И все же одна из целей наступления 18-го тк была достигнута. Генерал-лейтенант К.С. Москаленко позже вспоминал: «Это были небольшие по масштабам частные наступательные операции. Успех они имели незначительный. Однако общий оперативный результат оказался весьма положительным: противник был вынужден полностью сохранять свою группировку в районе Воронежа и к северо-западу от него, лишился возможности перебрасывать войска отсюда под Сталинград и на Кавказ» . А по мнению историка A.M. Аббасова, Воронеж «стал тем домокловым мечом, который постоянно висел над гитлеровской группировкой у Волги» .

Шендриков Е.А.
18-й танковый корпус в боях за Воронеж в августе 1942 г.

18-я танковый корпус- соединение РККА в Великой Отечественной войне

История соединения:

Сформирован в июне 1942 года. В состав корпуса вошли управление корпуса (формировался Московским автобронетанковым центром) 110-я, 180-я, 181-я танковые бригады и 18-я мотострелковая бригада и другие подразделения. Управление корпуса формировалось приказом НКО от 15 июня 42г. в Московском учебном автобронетанковом центра. К 27 июня управление было в основном сформировано. Танковые бригады корпуса формировались: 180 и 181тбр в Сталинграде, 110тбр в Тамбове, 18мсбр в пос. Вертягино Молотовской обл.. Командиром корпуса был назначен генерал-майор Черняховский И.Д., командовавший летом-осенью 41г. в боях в Прибалтике и на СЗФ. Комиссаром корпуса был назначен полковник С. К. Романов.

Части корпуса формировались наспех, танковые бригады не имели зенитных орудии и радиостанций, а мотострелковая бригада была просто небоеспособной: в ней не хватало только 628 человек младшего комсостава, вообще не было боеприпасов и шоферов для автомашин. Штаб корпуса не был полностью укомплектован, многие офицеры не соответствовали своим должностям. В таком виде корпус сразу после разгрузки вводился в бой отдельными частями, действуя на фронте 78 км.

В последних числах июня части корпуса стали в срочном порядке перебрасываться в район Воронежа. 30 июня танковые бригады совершив марш от СТЗ до ст. Ельшанка отправились на фронт, куда прибыли 2 - 4 июля 1942 года. Положение советских войск на воронежском направлении было весьма тяжелым. К исходу 3 июля противник овладел районами Старого Оскола и Волоконовки. Для врага открылся путь к Воронежу. В целях оказания помощи войскам, которые вели тяжелые бои на воронежском направлении, и срыва попыток противника форсировать Дон Ставка выдвинула из резерва три общевойсковые армии (60, 63, 62 армии) и развернула их на левом берегу реки на участке Задонск, Клетская. В районе южнее Ельца сосредоточивалась 5-я танковая армия (2-й и 11-й танковые корпуса, 340-я стрелковая дивизия, 19-я отдельная танковая бригада. 5 июля в армию вошел 7-й танковый корпус, прибывший из Калинина), а в районе Воронежа - 25-й и 18-й танковые корпуса.

По плану формирования эшелоны корпуса 2-4 июля прибывали в г.Воронеж. К исх. 4 июля 180тбр расположилась в районе Придача фронтом на юг, 181тбр на южн. окраине Воронежа производя разведку переправ на р.Дон, 110тбр заняла исх. позиции на южн. окр Воронежа, 18мсбр заняла рубеж Березово, Журавлевка, Куляшевка. 5 июля бригады выполняли разведку встретив передовые развед. части противника переправившиеся через Дон. 110тбр выслала разведку в район Малышево (ю-з Воронежа), где противником также была захвачена переправа на р.Дон. Корпус сразу после разгрузки вводился в бой отдельными частями, действуя на фронте 78 км. Бригады корпуса вступили в столкновение с противником ещё до приезда в Воронеж командира корпуса генерал-майора И. Д. Черняховского, который до этого командовал 241-й стрелковой дивизией на Северо-Западном фронте.

7 июля 1942 года Брянский фронт был разделён на Брянский и Воронежский фронты, корпус включен в состав Воронежского фронта.

181тбр продолжала вести бои на ю-з окраине Воронежа находясь под воздействием авиации противника. Потери бригады составили 17 Т-34, 7 Т-60. 110тбр обороняла южные окраины Воронежа. 183тбр занимала оборону на р. Дон в районе Каменка-Верховское юж. Воронежа.

6 июля противник с занятых им плацдармов на р.Дон перешел в наступление на Воронеж. Утренние атаки были отбиты бригадами корпуса. Однако во второй половине дня противник возобновил наступление на Воронеж. С запада (со стороны Подклетное) город атаковала мд "Великая Германия", с юго-запада (из района Малышево) перешла в наступление 24тд. К вечеру танки противника ворвались в город. Оброна Воронежа осуществлялась остатками разбитых частей 40А Брянского фронта и бригадами 18ТК разбросанных на широком фронте. Удержать город оказалось невозможным. Свежие дивизии 3РезА только начинали прибывать в район Воронежа и не успели занять оборону на окраинах города.

Утром 7 июля 181тбр продолжала удерживать оборону на зап. окраинах города в районе Мясокомбината, подвергаясь атакам с запада и с тыла из занятого немцами Воронежа. Выдвинувшийся в город отряд из 4-х танков Т-60 бригады был уничтожен противником. Установить связь со 110тбр не удавалось. 110тбр испытвая недостаток боеприпасов 6-7 июля вела ожесточенные бои на южной окраине Воронежа и в самом городе в районе улиц Кольцовской и Кирова в центре города. Противником был захвачен мост через р.Воронеж, что отрезало пути отхода танкистам 110тбр. Потери 110тбр с 4 июля составили 33 Т-34 и 13 Т-60. 180тбр занимала оборону на вост. берегу р.Воронеж в районе Придача. 18мсбр заняла оборону в районе Подгорное с целью не допустить прорыва противника на сев. от Воронежа.

8 июля противник атаковал 181тбр в районе Мясокомбината с нескольких сторон. В результате ожесточенного боя бригада потеряла почти все Т-34. Оставалось 10 Т-34 и 3 Т-60. Часть танков не могла вести огонь и имели повреждения. Были подбиты почти все орудия, заканчивались снаряды, установить связи с командованием корпуса и 110тбр не удавалось. Вечером было решено прорываться из окружения в сев. направлении. На автомашины были посажены раненые и бойцы мсб. В ходе прорыва колонна бригады была обнаружена противником и рассеяна атаками танков и обстрелом пто. Выйдя на берег р.Воронеж танкисты уничтожили оставшиеся исправные танки и автомашины и дальше выходили из окружения налегке. Выйдя из окружения к исходу 9 июля остатки бригады расположились в районе Мошинский кордон. Потери 181тбр составили 35 Т-34, 13 Т-60, более 500чел. убитыми и ранеными. Бойцы 110тбр окруженная в городе также оставив все танки выходили из города налегке. Тылы бригады и оставшиеся части сосредоточились на вост. берегу р.Воронеж. Также в этот день противник атаковал части 18мсбр в Подгорном и после артподготовки выбил ее из посёлка. Бригада отошла на опушку леса сев. Подгорное потеряв 340чел..

До 19 июля бригады корпуса находились в резерве 60А занимаясь восстановлением мат. части и приемом пополнения. 181тбр получила 25шт. Т-60. Тем временем 60А 12 июля перешла в наступление на Воронеж с севера. С 19 июля к нему подключались и бригады 18ТК.

К 19 июля бригады корпуса были сосредоточены сев. Воронежа, где ударная группа 60А вела наступление на город. В состав 60А прибывала свежая 303сд, которая вместе с 18ТК была включена в состав группы генерала Черняховского. Перешедшие в наступление танки КВ 180тбр встретили на подступах к Воронежу сильный пт огонь, но все же смогли пробиться к сев. окраинам города. Пехота однако отстала и танки были вынуждены отойти. В ходе боя был ранен и умер от ран командир 303сд полковник Остроухов. Стрелковые полки 303сд вышли в к сев. окраинам Воронежа и заняли ипподром. Потери составили 9 КВ подбитыми и сгоревшими и 6 Т-60. 20 июля 181тбр получила приказ перерезать дорогу Подклетное-Воронеж. 15 танков КВ пошли в атаку. В результате боя было подбито 5 КВ. Остальные танки оторвавшись от пехоты были вынуждены вернуться на исх. позиции. В ночь на 21 июля части 18ТК выводились из боя в лес в район Учхоз. Корпус получил приказ привести в течении 22-23 июля части в порядок, пополниться боеприпасами. Командному составу было приказано провести рекогонсцировку местности. К этому моменту 110 и 180тбр получили пополнение мат. частью и тоже готовились к наступлению. 24 июля командующий корпусом генерал-майор Черняховский И.Д. был назначен командующим 60А, новым командиром корпуса стал генерал-майор Корчагин И.П..

Утром 24 июля танкисты 18ТК(без 110тбр) и перешли в наступление. В ходе боя части танков удалось выйти на ш. Подклетное-Воронеж. Наткнувшись на сильную пт оборону бригады потеряли много танков. Было подбито 8 КВ, 10 Т-34, 20 Т-60. 25 июля продвинуться также не удалось. 181тбр имея 18 танков была выведена в резерв. Вместо нее была введена 110тбр атаковавшая вместе с 18мсбр рощу "Фигурная". В результате атаки 110 тбр потеряла 10 Т-34 и 7 Т-60 сгоревшими и 8 Т-34 и 14 Т-60 подбитыми. 18мсбр при этом потеряла до 60% своего личного состава и перешла к обороне в районе рощи "Фигурная". Потеряв много танков и не имея успеха в наступлении с 27 июля 18ТК перешел к обороне.

9 августа противник перешел в наступление с-з Воронежа, потеснив части 18мсбр в районе стадиона. Приведя себя в порядок с частями усиления в 15:30 бригада перешла в контратаку и к вечеру практически восстановила свое утреннее положение. Другие бригады корпуса находились на рубеже обороны с-в Подгорное. 181тбр имела 21 Т-34, 20 Т-60; 110тбр имела 7 Т-34, 19 Т-60 (вскоре от 25ТК было получено 12 Т-70). 180тбр (18 КВ, 18 Т-60) отразила атаку противника с применением танков в районе д.о. им. Горького на участке 604сп.

Утром 12 августа 60А вновь перешла в наступление сев. Воронежа используя старый план - отрезать противнику пути отхода из Воронежа с запада и окружить врага в городе, соединившись с 40А. В ударную группу 60А также входили 17, 18 и 25ТК, поддерживающие действия стрелковых дивизий (107, 159сд, 303, 195, 121сд). 18ТК поддерживал атаку 107 и 303сд. 181тбр атаковала двумя эшелонами. В первом были танки Т-34, во втором Т-60. За ней наступала 110тбр. Уже в начале атаки был ранен командир 181тбр полк. Коновалов. Наступающие танки вместе с бойцами 107сд прочесали рощу "Фигурная", выбив из нее противника и продолжили движение по напр. к дороге Подклетное-Воронеж. Атакующие танки подверглись ожесточенному артобстрелу и авиабомбардировке. К 8 утра танки 110тбр совместно с пехотой вышли к дороге Подклетное-Воронеж заняв мост через р.Песчанный Лог. Но атакующие танки в ходе боя понесли тяжелые потери и закрепиться около моста не смогли. Вырвавшиеся вперед танки остались без поддержки пехоты и артиллерии и несли большие потери. Противник контратаковал прорвавшиеся части бригады. Остатки бригады (4 танка) отошли к роще "Фигурная". Потери 110тбр составили 9 Т-34, 12 Т-70, 12 Т-60. 181тбр заняв рощу "Фигурная" осталась оборонять ее оставшимися танками. Пехота 303сд в атаку не шла, а вскоре в результате контратаки противника отошла из рощи оставив свои танки. 6 танков бригады были подбиты в роще, оставшиеся 6 пытались атаковать южную опушку рощи потеряли еще 4 танка. Атака корпуса таким образом оказалась сорванной. 13 августа противник контратаковал позиции 107сд. Оставшиеся танки корпуса поддерживали нашу пехоту. В целом противнику удалось продвинуться не более чем на 100-150м по дороге Подклетное-Воронеж и просочится в рощу "Фигурная". Потери 181тбр за 12-13 августа составили 26 Т-34 и 17 Т-60.

14 августа немцы атаковали при поддержке 10 танков в стык 161 и 107сд, заняв рощу "фигурная". Части 107сд не выдержали атаки и были вынуждены отойти. Танкисты прикрывали отход пехоты, ведя оборонительные бои. 15-16 августа в боевых действиях был перерыв. Танкисты занимались эвакуацией и ремонтом подбитой мат. части. С 17 августа 60А переходила к обороне. 18ТК приказывалось частью танков усилить оборону 107сд. Основные силы сосредоточить в район д.о. им Горького сев. Воронежа.

1 октября 1942 года корпус (кроме 180-й тбр, которая остается в составе Воронежского фронта, вместо неё в корпус включена 170-я тбр) выводится из состава Воронежского фронта в Резерв Ставки ВГК в район Татищево.

С 15 декабря до 31 декабря 1942 года принимал участие в Сталинградской битве при проведении операции "Малый Сатурн".

22 ноября эшелоны с бригадами корпуса начали отправляться со ст. Татищево. Вооружение для 32мсбр было получено лишь накануне, как и танки Т-70. 1 декабря корпус начал разгружаться на ст. Урюпинская, откуда маршем направился в районы сосредоточения сев. Верх. Мамона. 1ГвА в состав которой вошел корпус не имела достаточного количества ГСМ и боеприпасов. Тыловые службы не успевали сосредоточить требуемые объемы к началу наступления. От недостатка горючего страдал и 18ТК. Так 170тбр имела всего 0,5 заправки горючего.

Командующий Юго-Западным фронтом решил нанести главный удар силами 1-й и 3-й гвардейских армий по сходящимся направлениям на Тацинскую, Морозовск с целью окружения и уничтожения основных сил 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт», а вспомогательный - в направлении Морозовск, Тацинская войсками 5-й танковой армии.

Все танковые корпуса (18, 24, 25-й) командующий фронтом включил в состав 1-й гвардейской армии. 25-й и 18-й танковые корпуса вводились в сражение в первый день операции с задачей совместно с пехотой завершить прорыв обороны противника и к исходу второго дня операции во взаимодействии с 3-й гвардейской армией окружить главные силы 8-й итальянской армии.

Утром 16 декабря 1942г. 1ГвА перешла в наступление. Корпус Бахарова выделил несколько десятков танков для разведки и поддержки стрелковых дивизий прорывавших основной рубеж обороны итальянских войск. Расположение корпуса весь день бомбила авиация противника, из-за чего корпус нес потери. В результате бомбардировки был ранен командир 110тбр подполковник Каплюченко (вернется к командованию бригады 23 декабря, но погибнет 22 февраля). Пехотинцы 38гвсд не смогли полностью преодолеть оборону противника и вечером корпус был введен для завершения прорыва в направлении на Гадючье. К 13:00 Гадючье было взято и корпус двинулся дальше на юг. К вечеру 17 декабря бригады корпуса завязали бой за Вервековку. В течении 18 декабря Вервековка была также освобождена. После этого саперы занялись наведением переправы через болотистую речку Богучарка, которая протекала перпендикулярно направлению наступления. Немецкая авиация постоянно наносила авиаудары по коммункациям наших войск.

19 декабря командир корпуса генерал-майор Бахаров был отстранен от командования корпуса. В командование вступил полковник Гущин. Причиной по видимому было медленное продвижение корпуса по сравнению с 24 и 25 танковыми корпусами 1ГвА. После наведения переправы через Богучарку 18ТК двинулся на юг. В течении 19 декабря продвинувшись на 50 км корпус вышел к х. Мешков, отрезав путь немецко-итальянской группировке отходившей с берега Дона и от Богучара. Противник бросил множество военного имущества. Были захвачены большие трофеи и 350 пленных. Освобождено 1200 наших военнопленных. Тем временем немецко-итальянские войска отходившие на юг из района Богучара вышли в район Позднякова воспользовавшись разрывом между танкистами и пехотой 6ГвСК. Дабы воспрепятствовать выходу врага из окружения было решено атаковать Поpдняков и уничтожить вражеские колонны. В течении 21-22 декабря 32мсбр корпуса вместе с пехотой 1сд атаковала немцев в район Позднякова. В результате выходившие их окружения части врага понесли большие потери. Танковые бригады в районе Мешкова отражали атаки итальянцев также пытавшихся выйти из окружения. В результате этих боев было взято 10000 пленных и много трофеев.

После боев с прорывавшимися из окружения колоннами врага 23 декабря корпус получила приказ двигаться на Миллерово. К вечеру 24 декабря танкисты вышли к Миллерово, однако без стрелковых дивизий овладеть важной жд станцией не смогли. Несколько танков 110тбр с десантом прорвались в Миллерово, но были уничтожены. Лишь 27 декабря стали подходить дивизии 6ГвСК. Атаки на Миллерово с востока 28-29 декабря также не дали результата. Потери в бригадах корпуса уже были слишком велики и их боевая сила слишком мала. 31 декабря была захвачена станция южнее Миллерово и путь по жд был перерезан. К этому времени корпус потерял более 2000человек убитыми и ранеными и 68 танков.

До 17 января 18ТК вел бои в районе Милллерово, однако ликвидировать окруженного противника не удалось. Ввиду решение немецкого командования об отступлении всей группы армий "Дон" за реку Сев. Донец оборонявшая Миллерово группировка немецких войск прорвалась из окружения в ю-з направлении. Однако бригады корпуса не дали немцам спокойно выйти из окружения. В ходе атак на колонны врага противник понес большие потери. Были захвачены большие трофеи. Однако и наши войска понесли потери. У ст. Чеботовка была разбита превосходящими силами врага 170тбр (подбито 4 наших танка). Командир бригады полк. Дурнев погиб. Преследуя отходящие немецкие части к 22 января бригады корпуса имеющие всего по нескольку исправных танков вышли к берегу Донца у ст. Луганская, где также были захвачены большие трофеи. 24 декабря корпус был выведен в резерв к Шульгинке.

Несколько дней корпус приводил себя в порядок, получал пополнение. Часть танков были получены из 17ТК. К 27 января корпус насчитывал 16 Т-34, 13 Т-70. 30 января корпус был включен в состав подвижной группы Попова М.М. (3,10,18ТК). По плану наступления подвижная группа должна была форсировать Сев. Донец у Лисичанска, на второй день выйти к Сталино и далее наступать к Мариуполю. 31 января корпус овладел с. Воеводовка, а 1 февраля 32мсбр Рубежной на северном берегу Донца. В тот же день танкисты корпуса переправились через Сев. Донец и вышли к Пролетарску. Бои за Пролетарск шли до 4 февраля. В этот день результате артобстрела колонна штаба корпуса понесла большие потери. Начальник штаба корпуса полковник Гущин был тяжело ранен. До получения материальной части корпус был выведен во второй эшелон подвижной группы в район Золотаревки.

9 февраля корпус выдвинулся в направлении Артемовска и с 11 февраля вели бои в район Раздоловки и Рай-Александровки. Сюда подошла немецкая 3тд выведенная с Северного Кавказа. Прорваться в направлении Артемовска не удалось. Вся подвижная группа Попова представляла собой по силе один полный ТК (в наличие было 140 танков), а действовать приходилось на фронте 70км. Здесь корпус вел бои до 13 февраля, когда получил приказ сдать свои позиции 52гвсд и выдвинуться в район зап. Славянска. Пройдя ночным маршем севернее Славянска через Маяки корпус к 14 февраля сосредоточился в районе Знаменка, Черкасское. Здесь 18ТК сменил 10ТК, который двинулся на юг к Красноармейску. Несколько дней корпус вел бои западнее Славянска и Краматорска. 17 февраля немецкие войска оставили Славянск и отступили на юг. 19 февраля корпус выступил маршем на юг в направлении Красноармейска где вели бои в окружении 4ГвТК и 10ТК. 20 февраля корпус столкнулся в районе Доброполье с частями немецкой 7тд. Бригады корпуса перешли к обороне, однако со стороны Доброполье, Красноармейска и Краматорска одновременно на понесшие большие потери корпуса подвижной группы перешли сразу несколько немецких подвижных соединений (XXXXTK: SS "W", 7тд, 11 тд). Пути отхода корпуса были перерезаны и к 23 февраля корпус вышел из окружения в район Федоровки на р. Самара (во всех боях с конца января 43г. танковый парк 18ТК не превышал несколькихх десятков танков на весь корпус). Здесь корпус вновь оказался в окружении и рассечен на две части. Остатки корпуса с 24 февраля выходили из окружения к Сев. Донцу и к 1 марта соединились с основными частями 1ГвА в районе Голой Долины. 3 марта наши войск отошли за Сев. Донец, а 7 марта корпус был выведен в резерв.

10 марта корпус находился на Изюмском плацдарме и планировалось его использовать в атаке на Каменку вместе с 53гвсд. Однако атака была отменена и корпус был подчинен Воронежскому фронту, который вел тяжелые бои в районе Харькова. Танковый парк корпуса состоял всего из 6 Т-34 и 22 Т-70, сведенных в 170тбр. Две другие бригады за неимением матчасти остались в местах сосредоточения. Корпусу была подчинена 173тбр. 32мсбр насчитывала 252человека, 32 орудия и 12 минометов. 18ТК совершив 150км марш переправился через Сев. Донец у Стар. Салтова и 14 марта атаковал части немецких дивизий SS ("Райх" и "Мертвая Голова") обходивших Харьков с востока. В результате атак у Рогани корпус Бахарова и приданные 173тбр и 141тп понесли большие потери. 18 марта немецкие войска вновь овладели Харьковом. 22 марта корпус был выведен в резерв Ставки на формирование в район Валуйки, а затем в район Новой Калитвы.

3 июля торжественно отмечалась годовщина боевых действий 18ТК. На параде частей корпуса присутствовали командующий БТиМВ СтепВО ген-лейтенант Куркин, командующий 5ГвТА ген-лейтенант Ротмистров, а также командиры 5ГвМК, 2ТК и 29ТК генералы Скворцов, Корчагин, Кириченко и командующий 37А генерал Рыжов.

6 июля корпус в составе армии передается Воронежскому фронту и немедленно выступает на марш с задачей сосредоточиться в районе юго-западнее Старого Оскола.

Утром 8 июля главные силы корпуса после напряженного, изнурительного марша вышли в район юго-западнее Старого Оскола. Если считать, что наступивший день был потрачен на подтягивание тылов и окончательный выход частей в указанные им районы, то и с учетом этого времени корпус за двое суток фактически преодолел 230-280 километров. Количество боевых машин, отставших по техническим причинам, исчислялось единицами, но и они после устранения неисправностей скоро возвратились в строй. На 9 июля корпус имел 19 М-4, 46 Т-34, 52 Т-70.

В первом часу ночи 9 июля был получен боевой приказ - к исходу дня выйти в район Прохоровки в готовности вступить в сражение. Предстоял еще один, на этот раз 100-километровый марш. Новую задачу корпус тоже с честью выполнил. Штаб подготовил все необходимые расчеты. Соединения, поднятые по тревоге, своевременно прошли рубежи регулирования и, несмотря на высокую запыленность воздуха, жару и усталость, точно в установленный срок заняли район на рубеже Веселый, Прохоровка в готовности к дальнейшим действиям.

С утра 12 июля корпус получил приказ перейти в решительное наступление совместно с 1-й танковой, 5-й гвардейской общевойсковой армиями, уничтожить противника юго-западнее Прохоровки и к исходу дня выйти на рубеж Красная Дубрава, Яковлево. Однако 11 июля ранее намеченный танкистами исходный район для контрудара оказался в руках гитлеровцев. В связи с этим подготовку к наступлению, и в частности выбор огневых позиций артиллерии, рубежей развертывания и атаки, следовало проводить заново. В сжатые сроки требовалось уточнить задачи, организовать взаимодействие между корпусами и частями, пересмотреть график артиллерийской подготовки и сделать все для четкого управления войсками в бою.

Задача по срокам крайне сложная. Но с ней все органы штаба корпуса, бригад и частей справились буквально в считанные часы. В боевой приказ были внесены необходимые коррективы.

18-му танковому корпусу надлежало наступать на правом фланге армии. Кроме ранее приданной артиллерии он усиливался еще полком 57-мм противотанковых пушек 10-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады. На корпус возлагалась задача, наступая вдоль реки Псел, атаковать противника, занимавшего позиции на рубеже Андреевна, роща северо-западнее совхоза «Комсомолец».

12 июля грянули первые залпы армейской артиллерийской группы. Ударили артиллерийские батареи непосредственной поддержки танков. Артиллерия вела огонь в основном по площадям - предполагаемым районам скоплений танков врага и огневым позициям его артиллерии. Через несколько минут танки первого эшелона корпуса, стреляя на ходу, лобовым ударом врезались в боевые порядки немецко-фашистских войск, стремительной сквозной атакой буквально пронзив боевой порядок противника.

Началось крупное встречное танковое сражение: танки дрались с танками. В связи с тем, что боевые порядки перемешались, артиллерия обеих сторон огонь прекратила. По той же причине не бомбила поле боя ни наша, ни вражеская авиация. Напряжение сражения нарастало с потрясающей яростью и силой.

Корпус упорно продвигался вперед. Командир корпуса генерал Б. С. Бахаров, детально изучив особенности местности, построил боевой порядок в три эшелона. Прижимаясь правым флангом к восточному берегу реки Псел, корпус наращивал силу удара, закрепляясь на выгодных рубежах. В первом эшелоне атаковали 181-я (подполковник Пузырев) и 170-я (подполковник Казаков) танковые бригады. Вторым эшелоном в боевом порядке действовали подразделения 32-й гвардейской мотострелковой бригады (подполковник Стуков).

На исходе дня 12 июля противник вводом в бой вторых эшелонов и резервов усилил сопротивление на прохоровском направлении. Одно за другим начали поступать донесения командиров бригад о мощных контратаках свежих танковых частей врага. В условиях, когда гитлеровцы добились явного превосходства в танках, наступать было нецелесообразно. Оценив обстановку, командование армии приказало корпусу закрепиться на достигнутых рубежах, подтянуть артиллерийские противотанковые полки и отбивать атаки противника огнем танков и артиллерии. За ночь танковые бригады должны были дозаправить машины горючим, пополнить боеприпасы, накормить людей и с утра быть в готовности возобновить наступление. Предстояло также оказать помощь раненым, собрать и похоронить убитых, отбуксировать в тыл подбитые танки и приступить к их ремонту.

13 июля после короткого артиллерийского налета гитлеровцы атаковали 18-й танковый корпус. Более 50 танков противника, за которыми следовали цепи мотопехоты, стреляя на ходу или с коротких остановок, двинулись на позиции танкистов. Но войска корпуса сумели за ночь подготовиться к встрече врага. Подпустив фашистов на дистанцию 500-600 метров, противотанковая артиллерия и танки корпуса открыли по ним огонь прямой наводкой. Понеся большие потери, противник вынужден был откатываться назад, оставляя горящие танки, трупы убитых солдат и офицеров.

Прикрывшись частью сил справа в связи с отходом левого фланга 5-й гвардейской общевойсковой армии, 18-й танковый корпус главными силами развил наступление на Андреевку и после короткого боя ворвался в это село. Его 181-я танковая бригада внезапно атаковала колонну вражеских танков, продвигавшуюся к Михайловке, и, преследуя отходившего противника, овладела Васильевкой.

14 и 15 июля бои продолжались с наибольшей активностью на флангах 5-й гв. танковой армии, где гитлеровцы еще пытались прорваться в ее армейский тыл. В ходе боев в районе совхоза имени К. Е. Ворошилова части корпуса, взаимодействуя с 5-м гв. мехкорпусом и частями 5-й гвардейской армии генерала А. С. Жадова нанесли поражение 11-й танковой дивизии 48-го немецкого танкового корпуса, а затем выбили танковую дивизию СС «Мертвая голова» из Полежаева.

К вечеру 15 июля на всем фронте армии наступило затишье. Противник прекратил атаки и даже не вел по расположению корпуса беспокоящего артиллерийского огня.

Утром 17 июля после короткой, но мощной артиллерийской подготовки части корпуса в составе армии перешли в наступление. Однако темпы продвижения были невысокими. Противник сдерживал наши соединения сильными арьергардами, в составе которых действовали гренадерские полки, танки, артиллерия, минометы, саперы. Они минировали подступы к высотам и населенным пунктам, опушки леса, перекрестки дорог и оказывали упорное огневое сопротивление.

Анализируя ход боевых действий армии, командующий Ротмистров пришел к выводу о необходимости перегруппировать главные силы своих корпусов к правому флангу и в тесном взаимодействии с 5-й гвардейской общевойсковой армией нанести удар в направлении Малые Маячки, Яковлеве, далее на Томаровку. Выбор направления главного удара оказался удачным. Части корпуса во взаимодействии с другими соединениями армии прорвали вражескую оборону и за двое суток продвинулись с боями на правом фланге до 25-30, на левом - до 15 - 20 километров.

Однако на рубеже Яковлево, Быковка разгорелись ожесточенные бои с основными силами 4-й немецкой танковой армии. Особенно жаркие, похожие на прохоровские, схватки завязались в районе высот восточнее Яковлево.

В ночь на 24 июля корпус отошел в район сосредоточения, указанный командующим армией. Командиры и штабы немедленно приступили к приведению своих частей и соединений в порядок.

С 3 августа 1943 года части корпуса в составе подвижной группы фронта принимают участие в контрнаступлении на белгородско-харьковском направлении. Наступательная операция носила кодовое обозначение «Румянцев». Танкисты армии вошли в прорыв в полосе 5-й гвардейской армии и, действуя в направлении Бессоновка, Уды, Золочев, Олынаны, разгромили противостоящего противника, к исходу первого дня наступления вошли в районы Орловка, Щетиновка и Бессоновка. Через три дня операция завершается выходом на рубеж Ольшаны, Люботин и перехватом дорог, идущих с запада к Харькову.

5 августа советские войска освободили город Белгород. Радость эта была всеобщей, всенародной. Впервые за минувшие два года Великой Отечественной войны столица нашей Родины Москва салютовала в честь войск, освободивших Орел и Белгород.

8 августа 181-я танковая бригада, действуя в качестве передового отряда корпуса, по заросшей проселочной дороге вышла в тыл противника и устремилась к городу Золочев. 9 августа части корпуса, обороняя Богодухов, отражают удар немецких танковых дивизий «Райх» и «Мертвая голова» при поддержке других соединений танкового корпуса СС. Несмотря на большие потери, противник продолжал настойчиво атаковать. Фашистская авиация группами по 30 - 40 самолетов беспрерывно бомбила боевые порядки корпуса. Особенно тяжело приходилось 29-му танковому корпусу: он принял на себя главный удар противника. Ценой значительных потерь гитлеровцам удалось несколько потеснить корпус и захватить Кияны. Частям корпуса трудно было противостоять превосходящим силам врага, так как они не готовились к обороне и развернулись по приказу командарма для наступления. Но танкисты сражались упорно, отстаивая свои рубежи до последней возможности.

Для ускорения освобождения Харькова 5-я гвардейская танковая армия (без 29-го танкового корпуса) была переброшена из-под Богодухова в район северо-западнее Харькова. А на исходе 17 августа советские войска прорвались к внутреннему обводу обороны гитлеровцев в Харькове. Особенно успешно действовала 53-я армия генерала И. М. Манагарова, которая, овладев населенными пунктами Пересечная и Гавриловка, вышла на рубеж реки Уда, создав благоприятную обстановку для полного окружения противника в районе Харькова. В связи с этим командующий Степным фронтом приказал частям 5-й гвардейской танковой армии охватить Харьков с юго-запада. Наступая в направлении Коротича, корпуса должны выйти в район Бабаи (7 километров южнее Харькова).

В ночь на 21 августа корпус в составе 5-й гвардейской танковой армии, смененный стрелковым соединением, двинулся в полосу действий 53-й армии. К утру его части сосредоточились в лесу севернее Пересечной. Весь день ушел на приведение частей в порядок и подтягивание тылов.

С рассветом 22 августа, переправившись через реку Уда, части корпуса перешли в стремительное наступление и к исходу дня освободили Коротич, а передовые отряды достигли шоссе Харьков - Люботин. У противника, оборонявшегося в Харькове, оставались лишь железная и шоссейная дороги, идущие на Мерефу и Красноград. А к утру 23 августа войска Степного фронта Конева окончательно выбили захватчиков из Харькова. С освобождением Харькова завершилась Белгородско-Харьковская операция, а вместе с ней и вся Курская битва.

В тот же день, обеспечивая отвод своих войск из района Харькова, гитлеровцы превосходящими силами обрушились на 5-ю гвардейскую танковую армию, занимавшую Коротич, и овладели его южной окраиной. Завязались тяжелые, кровопролитные бои, которые продолжались до конца августа.

Гитлеровцы подбрасывали подкрепления, а в армии осталось всего 50 танков. Командарм приказал собрать уцелевшие танки корпуса в одном 5-м гвардейском механизированном корпусе, измотанные, поредевшие бригады которого медленно, но упорно продвигались вперед. 29 августа сводные бригады с боем овладели районом Буды и вышли к реке Мжа. Остальные соединения, уже без танков, по приказу командующего фронтом были сосредоточены в районе Старого Мерчика, где совместно с войсками 53-й армии вели бои с 31 августа по 2 сентября.

После завершения Белгородско-Харьковскон операции корпус в составе армии выводится в резерв Ставки Верховного Главнокомандования для доукомплектования личным составом и пополнения материальной частью. Части корпуса сосредоточились северо-западнее Харькова, в районе Полевого. Сюда прибывало пополнение, завозилось все необходимое для жизни и боев - продовольствие, обмундирование, боеприпасы, боевая техника, горючее.

В первых числах октября 1943 года 5-я гвардейская танковая армия была передана в состав Степного фронта и главными силами передислоцировалась в район освобожденной Полтавы (Кременчугский плацдарм). Там корпусу надлежало закончить доукомплектование и подготовиться к ведению наступательных действий. Вскоре части корпуса снимаются с плацдарма и выходят на 100-километровый марш на юго-восток, с задачей переправиться через Днепр у Куцеволовки в район плацдарма 37-й армии.

Благодаря целеустремленной организаторской и политической работе главные силы корпуса всего за двое суток перегруппировались из Полтавы к переправам через Днепр, где были тщательно замаскированы. Пользуясь тем, что шли дожди и фашистская авиация не действовала, войска совершали марш днем и ночью.

15 октября 1943 года после артподготовки танки корпуса устремились к охваченным огнем вражеским позициям. Первой, набирая скорость, двинулась 181-я танковая бригада подполковника Пузырева, почти полностью укомплектованная танками Т-34. Она быстро прошла через боевые порядки нашей пехоты и с ходу ворвалась на передний край обороны противника. Тут же подошли и другие бригады корпуса. Завязался ожесточенный бой. Спохватившись, гитлеровцы сильным огнем пытались остановить наши танки, но это им не удалось. Внезапность и решительность удара крупной массы боевых машин, боевой опыт и взаимная выручка наших воинов сделали свое дело. Вражеский фронт был прорван, и 18-й корпус, развивая успех, продвинулся за ночь до 25 километров. Но в ходе наступления с генералом К. Г. Труфановым произошла беда. Двигаясь за боевыми порядками корпуса в открытом «виллисе», он попал под обстрел фашистских автоматчиков и был тяжело ранен. В командование корпусом по собственной инициативе вступил заместитель К. Г. Труфанова полковник А. Н. Фирсович. Однако в ночных условиях он потерял управление частями, и корпусу пришлось приостановить наступление для того, чтобы собраться и привести себя в порядок.

Освободив город и железнодорожный узел Пятихатки, части корпуса устремились на Кривой Рог. К сожалению, танковые бригады наступали в замедленном темпе. Противник всячески препятствовал продвижению советских танковых частей плотным минированием танкодоступных направлений, устройством засад танков и противотанковой артиллерии. Серьезным препятствием оказались многочисленные балки, овраги, речки, пруды с поднявшимся уровнем воды от обильных осенних дождей.

Хотя от Пятихаток до Кривого Рога было немногим более 30 километров, на преодоление этого расстояния потребовалось около трех суток.

К исходу 23 октября, сломив упорное сопротивление противника, засевшего в селах Петрово и Анновка, передовые части корпуса вышли на подступы к Кривому Рогу. Противник переходил в отчаянные контратаки, прикрывая действия своей пехоты и танков значительными силами авиации. И все же части корпуса с десантами мотострелков на танках ворвались на окраину города, однако, яростно контратакованные врагом, после непродолжительного боя вынуждены были отойти.

В шесть часов 24 октября после непродолжительной артиллерийской подготовки корпус при поддержке авиации вновь бросился на штурм Кривого Рога. К восьми часам бригадам удалось с ходу форсировать реку Саксагань у кирпичного завода и ворваться в город. Танкисты штурмом брали квартал за кварталом, проявляя массовый героизм и самоотверженность.

Анализируя сложившуюся обстановку, командарм Ротмистров пришел к выводу, что овладеть Кривым Рогом силами фактически двух, крайне ослабленных непрерывными боями танковых корпусов не удастся, особенно в то время, когда наступавшую на город с фронта 37-ю армию противник не только остановил, но и потеснил. Доложив об этом командующему фронтом, Ротмистров с его согласия отвел 18-й и 29-й танковые корпуса на реку Ингулец, приказав им занять оборону по рубежу Петрово, Недай-Вода, Лозаватка - впереди стрелковых соединений 37-й армии.

Здесь еще несколько дней части корпуса во взаимодействии с 37-й армией вели ожесточенные оборонительные бои с крупными силами противника, стремившимися отбросить наши войска к Днепру. Гитлеровцы, обладая численным превосходством в танках, иногда прорывались в глубь нашей обороны, но везде встречали решительный отпор.

В исключительных по ожесточению оборонительных боях на Ингульце танкисты наносили большой урон противнику, особенно в боевой технике. Но и советские части быстро таяли, боевые возможности корпуса день ото дня снижались. Поэтому 5 ноября командующий войсками 2-го Украинского фронта принял решение сменить 5-ю гвардейскую танковую армию стрелковыми соединениями и отвести ее в район Пятихатки для доукомплектования и подготовки к новым боям.

14 ноября 1943 года после непродолжительной, но довольно мощной артиллерийской подготовки войска 57-й армии начали атаку переднего края вражеской обороны. А менее чем через час в бой были брошены 18-й и 29-й танковые корпуса.

Противник сразу же оказал нашей пехоте яростное сопротивление. Очень медленным было и продвижение танков. За два-три дня до начала наступления прошли проливные дожди. Грунтовые дороги и поля для колесного транспорта стали непроходимыми, и танки с трудом ползли по ним лишь на первой скорости. Лишенные маневра, советские войска втянулись в тяжелые позиционные бои и за неделю наступления продвинулись всего лишь на 8-10 километров.

В эти дни наибольший успех обозначился в полосе наступления 53-й и 5-й гвардейской армий. Командующий 2-м Украинским фронтом незамедлительно принял решение переместить в полосу их действий 5-ю гвардейскую танковую армию.

К вечеру 5 декабря части корпуса, тесно взаимодействуя с войсками 5-й гвардейской армии, ворвались на северную и восточную окраины Знаменки, а 9 декабря этот важнейший узел коммуникаций на Правобережной Украине был очищен от вражеских войск.

После боев эа Знаменку корпус выводится в резерв и готовится к новым боям.

С 5 января 1944 года корпус в составе 5-й гвардейской танковой армии принимает участие в Кировоградской наступательной операции войск 2-го Украинского фронта. Армия получила задачу наступать во взаимодействии с 7-й гвардейской армией в направлении на Покровское, форсировать реку Ингул в районе Клинцы и к исходу первого дня наступления выйти в район Безводная, Федоровка, Юрьевка. В дальнейшем охватом Кировограда с юга и юго-запада ее корпуса во взаимодействии с 7-м механизированным корпусом, составлявшим подвижную группу 5-й гвардейской армии, окружают противника в городе и громят подходящие вражеские резервы.

7.01.1944 г. части корпуса в составе 5 гв. ТА овладели Федоровкой и, прикрыв свой южный фланг, главными силами двинулись на Новопавловку, т.е. в обход Кировограда с юго-запада. К вечеру того же дня корпус выходит в район Новопавловки и перерезает шоссейную дорогу Кировоград-Ровное. В десять часов 8 января после упорных двухдневных боев крупнейший промышленный и культурный центр Южной Украины город Кировоград был освобожден от немецко-фашистских захватчиков.

8 января 1944 года в ознаменование одержанной победы корпус, отличившийся в боях за Кировоград, приказом Верховного Главнокомандующего награждается орденом Красного Знамени.

Одной из славных страниц в истории корпуса являлось его участие в операциях 2-го Украинского фронта на Правобережной Украине - Корсунь-Шевченковской и Уманско-Ботошанской. Уже 12 января 1944 года, то есть через два дня после завершения Кировоградской операции, Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу 1-му и 2-му Украинским фронтам встречными ударами под основание корсунь-шевченковского выступа окружить и уничтожить занимавшую его группировку.

По решению командующего 2-м Украинским фронтом 5-я гвардейская танковая армия, в состав которого входил корпус, использовалась как подвижная группа фронта. Объединение должно было завершить прорыв вражеской обороны и, стремительно развивая наступление, к исходу второго для операции овладеть Звенигородкой, где соединиться с подвижными войсками 1-го Украинского фронта и замкнуть кольцо окружения.

В процессе подготовки к операции корпус совершил перегруппировку на расстояние более 100 километров из-под Кировограда в район Красноселья, в полосу 53-й армии. Для достижения ее скрытности были проведены сложные мероприятия по оперативной маскировке и дезинформации.

Наступление советских войск началось с прорыва обороны противника у основания корсунь-шевченковского выступа. Совместными усилиями общевойсковых и танковых армий при поддержке авиации и массированных ударах по врагу артиллерии эта задача была успешно решена к исходу 26 января. Затем танковые армии обоих фронтов начали осуществлять двусторонний охват немецкой группировки. Войска действовали в очень сложной и напряженной обстановке. Как только 20-й и 29-й танковые корпуса, наступавшие в первом эшелоне 5-й гвардейской танковой армии, вырвались в оперативную глубину, противник нанес контрудар по горловине прорыва и затянул ее. Соединения 5-й гвардейской, таким образом, оказались отрезанными от главных сил фронта и от второго эшелона своей армии.

В этой обстановке генерал П. А. Ротмистров ввел в сражение второй эшелон армии - 18-й танковый корпус - с задачей открыть горловину прорыва. Одновременно 29-му танковому корпусу было приказано занять оборону на рубеже Водяное, Липянка фронтом на юг и преградить путь вражеским резервам к Днепру. Это означало, что развивать наступление на Звенигородку мог только 20-й танковый корпус. Бои носили ожесточенный характер. Некоторые населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки. В этой сложной обстановке советские танкисты показывали изумительную стойкость и самообладание.

После завершения окружения вражеской группировки части корпуса незамедлительно были переброшены на внешний фронт. В короткие сроки они создали достаточно прочную противотанковую оборону.

Начало ликвидации противника, зажатого в кольце, совпало по времени с первой годовщиной победоносного завершения битвы под Сталинградом, Развернулись ожесточенные бои. Вражеское командование пыталось вывести из котла окруженную группировку. Основную надежду оно возлагало на войска внешнего фронта и подходившие с винницкого и кировоградского направлений восемь танковых и шесть пехотных дивизий.

Части корпуса вели тяжелые бои одновременно и против окруженного противника, и против гитлеровских резервов, подошедших к внешнему фронту. Стрелковые части, уничтожая при поддержке танков, артиллерии и авиации фашистов в котле, дробили вражескую группировку и одновременно сжимали внутренний фронт окружения.

Попытка гитлеровцев прорваться к окруженным войскам оказалась сорванной. Хотя враг и продвинулся до 4-5 километров, но контратаками он 7 февраля был полностью остановлен. 11 февраля с новой силой разгорелись ожесточенные бои на внутреннем и внешнем фронтах. Танковые соединения противника нанесли мощный удар на Лысянку. Но и здесь немцы понесли большие потери. Последняя попытка вырваться из окружения была предпринята фашистами в ночь на 17 февраля, и хота они приблизились к внешнему фронту на 2-3 километра, преодолеть это расстояние не смогли. К исходу 17 февраля враг вынужден был сложить оружие, потеряв в корсунь-шевченковском выступе более 73 тысяч солдат и офицеров, из них свыше 18 тысяч было взято в плен.

С 7.3.1944 г. корпус, участвуя в Уманско-Ботошанской операции, во взаимодействии с бригадами 20-го и 29-го танковых корпусов ведет напряженные бои с контратакующей группировкой противника и выходит на северный берег реки Горный Тикич, на участке Кардашовка, Дальняя.

26.3.1944 г. в составе 5гв.ТА корпус ведет бои за Слободзею.

25 мая 1944 корпус выведен из состава 5-й гв. ТА в резерв 2-го Украинского фронта и передислоцирован в район г. Яссы на доукомплектование.

К августу 1944 г. создались благоприятные условия для разгрома немецко-фашистских войск в Молдавии и Румынии. Советское командование планировало прорвать оборону противника на участках северо-западнее Ясс и южнее Тирасполя. Затем намечалось развить стремительное наступление по сходящимся к району Хуши, Васлуй направлениям, окружить и уничтожить вражеские войска, оборонявшиеся в кишиневском выступе. На 2-м Украинском фронте ввод в сражение танковых соединений планировался с рубежа реки Бахлуй: 6-й танковой армии в направлении Васлуя, потом на Фокшаны, 18-го танкового корпуса на Хуши, а 23-го танкового корпуса, действовавшего в составе конно-танковой группы, на Роман. Всего к началу операции 2-й Украинский фронт имел 1283 танка и САУ.

Наступление ударных группировок 2-го и 3-го Украинских фронтов началось утром 20 августа после мощной артиллерийской и авиационной подготовки. Наибольший успех был достигнут на направлении главного удара 2-го Украинского фронта. Стрелковые соединения 27-й армии при поддержке огня артиллерии во взаимодействии с танками и самоходно-артиллерийскими установками быстро прорвали главную полосу обороны, передовыми частями форсировали Бахлуй, а также захватили исправные мосты и оборудованные броды. Успешные действия соединений общевойсковых армий создали благоприятные условия для ввода в сражение эшелона развития успеха фронта.

Уже к вечеру 20 августа в бой была введена 6ТА Кравченко. Утром 21 августа в сражение были введены 18-й (250 машин) и 23-й (190 машин) танковые корпуса. Противник контратаками, особенно силами 1-й танковой и 10-й моторизованной дивизий, неоднократно пытался задержать наступление наших войск на промежуточных и тыловых рубежах. Однако безуспешно. Мощными ударами наши войска отбросили неприятельские соединения на юг. За два дня боевых действий 6-я танковая армия и танковые корпуса 2-го Украинского фронта во взаимодействии с соединениями общевойсковых армий нанесли тяжелое поражение противнику и продвинулись до 40 км.

Ставка Верховного Главнокомандования еще вечером 21 августа потребовала быстрее замкнуть кольцо окружения противника в районе Хунта. Выполняя требования Ставки, командующий 2-м Украинским фронтом генерал Р. Я. Малиновский дал указание 6-й танковой армии 18 и 23-му танковым корпусам решительнее и быстрее продвигаться вперед. Одновременно для повышения темпов наступления общевойсковых армий в стрелковых дивизиях были созданы подвижные отряды из танковых и самоходно-артиллерийских частей, усиленных артиллерией и саперами.

Танкисты 23ТК овладели Бакэу - крупным узлом дорог. 6 танковая армия ворвались в Васлуй и стремительно преследуя деморализованного противника, 24 августа освободила Бырлад. 18-й танковый корпус, отражая контратаки противника из района Ясс, задерживался с выходом к Хуши. Командующий фронтом потребовал, чтобы 6-я танковая армия частью сил нанесла удар в северо-восточном направлении, чтобы выйти к Пруту и замкнуть кольцо окружения вокруг главных сил 6-й армии. Этот маневр помог 18-му танковому корпусу быстрее сломить сопротивление противника и выйти на подступы к Хуши. Совместными усилиями город был очищен от вражеских войск, а 110-я танковая бригада под командованием полковника И. Ф. Решетникова и 170-я танковая бригада полковника Н. П. Чупихина установили связь с танкистами 7-го механизированного корпуса 3-го Украинского фронта.

24 августа началась ликвидация соединений 6-й армии. Враг ожесточенно сопротивлялся, пытался вырваться из окружения. Бои не прекращались ни днем ни ночью. Неоднократно крупные силы противника наносили сильные удары по бригадам 18-го танкового, 7-го и 4-го гвардейского механизированных корпусов. Но огонь советских танкистов, артиллеристов и пехотинцев отбрасывал атакующие фашистские войска с большими потерями в исходное положение.

28 августа 6-я танковая армия заняла Бузэу, левее 18-й танковый корпус освободил Галац. В дальнейшем, действуя совместно с войсками 6-й танковой армии, корпус развил стремительное наступление на юго-запад. Преследуя противника, 5-й механизированный и 18-й танковый корпуса 31 августа вместе с соединениями 53-й армии вступили в Бухарест. Стремительно продвигаясь по территории Румынии танкисты 6ГвТа и 18ТК к 6 - 8 сентября зяняли Сибиу, Турну-Северин, а несколькими днями позже подвижные соединения вышли на румыно-венгерскую границу южнее Дебрецена.

Дебреценскую операцию наше командование решило начать без паузы, чтобы лишить противника возможности создать сильную оборону. Для наступления предусматривалось привлечь наряду с общевойсковыми армиями 6-ю гвардейскую танковую армию и конно-механизированную группу генерала И. А. Плиева в составе 7-го механизированного, 4-го и 6-го гвардейских кавалерийских корпусов для нанесения удара на Дебрецен. Восточнее, в направлении Сату-Маре, готовились к наступлению 23-й танковый и 5-й гвардейский кавалерийский корпуса, объединенные в конно-танковую группу, которой командовал С. И. Горшков. 18-й танковый корпус генерала П. Д. Говоруненко предусматривалось использовать для удара на Сегед с целью захвата плацдарма на Тиссе.

6 октября ударные группировки 2-го Украинского фронта перешли в наступление. С первых же дней на направлении главного удара был достигнут большой успех. Конно-механизированная группа генерала Плиева во взаимодействии со стрелковыми соединениями 53-й армии и при поддержке авиации 5-й воздушной армии преодолела оборону противника и разгромила 3-ю венгерскую армию. Подвижные соединения вышли на подступы к Дебрецену, продвинувшись за трое суток на 80 - 100 км. Значительный успех был достигнут и на направлении действий 18-го танкового корпуса, бригады которого быстро преодолели глубоко эшелонированную оборону врага. Успешно выполняя задачу, корпус вышел к Тиссе, форсировал ее и захватил плацдарм, а частью сил участвовал в овладении Сегедом.

Разгромив в районе Дебрецена крупные силы противника, советские войска 26 октября вышли к Тиссе и захватили плацдарм севернее и южнее Сольнока. 18-й танковый корпус наступал в направлении Сольнока, а 4-й гвардейский механизированный корпус, прибывший с 3-го Украинского фронта, подходил к Сегеду. Все это позволило нашим войскам занять выгодное оперативное положение за Тиссой и начать подготовку к новой операции.

В начале ноября корпус был выведен в резерв 3УкрФ в район Тимишоары. После отдыха и пополнения мат. частью в конце ноября 18ТК вновь выдвинулся к фронту. 1 декабря танкисты переправились через Дунай в районе Батина.

12 декабря войска 2-го и 3-го Украинских фронтов получили задачу нанести удары по сходящимся направлениям, завершить окружение противника в районе Будапешта и овладеть городом. К началу операции 18ТК насчитывал 182 Т-34, 20 СУ-122, 20 СУ-85. 20 декабря наши войска перешли в наступление. 21 декабря в наступление в районе оз. Веленце перешли части 46А. После вклинения стрелковых соединений в оборону противника в бой 22 декабря был введен 18-й танковый корпус. Разыгралось встречное танковое сражение. Немецкое командование пыталось вводом в бой резервов остановить наше наступление. Танкисты понесли тяжелые потери, но наступление продолжалось и остановить наше наступление между Балатоном и Дунаем противник не сумел. К 23 декабря в строю было 139 танков Т-34. 24 декабря танкисты корпуса овладели крупной стацией Бичке и продолжая наступление в сев. направлении к 26 декабря вышли к Дунаю в районе Эстергома установив связь с войсками 6-й гвардейской танковой армии. Окружение врага в Будапеште было завершено. Более чем 180-тысячная группировка противника оказалась в кольце.

В январе-феврале 45г. 18ТК участвовал в отражении попыток противника деблокировать Будапештскую группировку, действуя на внешнем кольце окружения. 13 февраля остатки гарнизоны противника в западной части города - Буда были ликвидированы. В начале марта 45г. немецкие войска перешли в свое последнее наступление западнее Будапешта. Здесь в бой была введена 6ТА SS, имевшая в своем составе ряд элитных соединений. Ставка понимая, что это последнее усилие Вермахта поручило войскам 2 и 3-го украинским фронтам отразить это наступление противника и разгромить его ударную группировку. К началу марта 45г. корпус находился в обороне имея в своем составе 42 Т-34, 63 СУ-100, 12 СУ-76, 16 ИСУ-122, 5 ИСУ-152.

6 марта 1945 г. корпус вошел в состав 27-й А в районе юго-зап. Будапешт. 3-й Украинский фронт.

5 апреля 1945 г. в районе Баден (Вена) вошел в состав 6-й гв. ТА. Приказом ВГК от 05.04.1945 присвоено наименование «Будапештский».

После взятия Вены войска 3УкрФ прекратили наступление на территории Австрии в западном направлении. Корпус оставался в районе Санкт-Петельна занимаясь боевой подготовкой. 8 мая в связи с отходом остатков немецких войск для сдачи в плен союзникам корпус приступил к преследованию отходивших колонн противника. Пройдя по дороге вдоль Дуная по маршруту Санкт-Петельн-Мельк-Амштеттен корпус встретился с передовыми частями 66 и 71 американский пехотных дивизий. В результате преследования противника были захвачены огромные трофеи и 27500 пленных.

В ноябре 1945 г. на основании приказа НКО СССР № 0013 от 10.06.1945 корпус переформирован в 18-ю танковую дивизию.

Командиры:

• Черняховский Иван Данилович (15.06.1942 - 24.07.1942), генерал-майор
• Корчагин Иван Петрович (24.07.1942 - 20.09.1942), генерал-майор
• Бахаров Борис Сергеевич (20.09.1942 - 25.07.1943), полковник, с 14.10.1942 генерал-майор

Р язанцев Николай Дмитриевич – командир танкового взвода 170-й танковой Кировоградской Краснознаменной бригады (18-й танковый Знаменский Краснознаменный корпус, 6-я танковая армия, 2-й Украинский фронт), гвардии лейтенант.

Родился 19 декабре 1920 года в селе Погожево ныне Касторненского района Курской области в крестьянской семье. Русский. В 1930 году вместе с родителями переехал на жительство в поселок (ныне город) Семилуки Воронежской области. Здесь окончил семилетнюю школу. Работал секретарём поселкового Совета. Призван в армию 20 августа 1941 года. Окончил Сталинградское танковое училище.

Во время Великой Отечественной войны в действующей армии – с 1 февраля 1942 года. Воевал на Западном, 2-м и 3-м Украинских фронтах. Дважды ранен – 15 августа 1943 года и 21 сентября 1944 года.

С 15 июня 1944 года сражался на 2-м Украинском фронте в 170-й танковой бригаде 18-го танкового корпуса.

Особо отличился в ходе Ясско-Кишиневской стратегической наступательной операции на территории Румынии.

В районе населенного пункта Бурчелул на шоссе Яссы - Васлуй 23 августа 1944 года с экипажем 5 часов вёл неравный бой с отходящей от города Яссы под прикрытием танков и самоходных орудий вражеской колонной. Подбил 3 самоходных и 4 противотанковых орудия, уничтожил десятки гитлеровцев. Очистив шоссе от противника, способствовал продвижению бригады к городу Хуши, который был взят с участием 18-го танкового корпуса 24 августа.

У казом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за мужество и героизм, проявленные в Ясско-Кишиневской операции, Рязанцеву Николаю Дмитриевичу присвоено звание Героя Советского Союза.

10 января 1945 года гвардии старший лейтенант Н.Д.Рязанцев пропал без вести в районе населенного пункта Фельшеерш (в 20 км западнее Будапешта).

Имя Героя носит средняя общеобразовательная школа № 2 в городе Семилуки, где создан музей боевой славы, также носящий имя Н.Д.Рязанцева. В музее собраны и экспонируются материалы о жизни и подвигах Героя.

Награжден орденами Ленина (24.03.1945), Красного Знамени (16.09.1944), Суворова 3-й степени (18.02.1945).

С 20 по 29 августа 1944 года Н.Д.Рязанцев на 2-м Украинском фронте участвовал в Ясско-Кишинёвской стратегической наступательной операции (20 – 29 августа 1944 года).

В этой операции 18-й танковый корпус был введен в прорыв на участке 27-й армии северо-западнее города Яссы и, обходя этот город с запада, стремительно продвигался на юго-восток, к городу Хуши, навстречу войскам 4-го механизированного корпуса 3-го Украинского фронта, замыкая кольцо окружения Ясско-Кишиневской группировки войск противника.

К 24 августа эта группировка германско-румынских войск (6-я немецкая и 3-я румынская армии) была окружена, рассечена на части, а затем разгромлена. В Румынии в результате народного восстания было свергнуто фашистское правительство Антонеску, и Румыния объявила войну Германии. 31 августа 18-й танковый корпус вошёл в Бухарест.

За отличие в этой операции Н.Д.Рязанцев был награжден орденом Красного Знамени и представлен к званию Героя Советского Союза.

В сентябре 1944 года участвовал в боях с германско-венгерскими войсками, предпринявшими 5 сентября наступление с территории Сербии против 1-й и 4-й румынских армий в Трансильвании, из района южнее городов Тимишоара и Решица.

Соединения 18-го танкового корпуса вместе с 53-й армией, преодолев Южные Карпаты, вышли в район городов Брад и Дева, разбили передовые части противника и захватили плацдарм для развертывания сил армии и фронта в Венгерской равнине. Отразив ожесточенные атаки противника, советские и румынские войска сорвали его попытки захватить перевалы. После этого войска 53-й армии и 18-го танкового корпуса во взаимодействии с 1-й румынской армией, развивая наступление на северо-запад, освободили города Арад и Беюш и 22 сентября вышли на румыно-венгерскую границу. 23 сентября соединения 18-го танкового корпуса и 243-я стрелковая дивизия вступили на территорию Венгрии, а спустя три дня освободили первый венгерский город Мако.

С 29 октября 1944 года на 2-м, а затем 3-м Украинском фронте участвовал в Будапештской стратегической наступательной операции, в ходе которой силами двух фронтов была окружена и разгромлена 188-тысячная группировка германско-венгерских войск в Будапеште. В ходе этой операции 18-й танковый корпус, наступая из района озера Веленце, с упорными боями продвигался на север, обходя Будапешт с запада, навстречу войскам 6-й гвардейской танковой армии 2-го Украинского фронта. Корпус принимал участие в освобождении городов Бичке (24 декабря 1944 года) и Эстергом (26 декабря 1944 года). Выйдя в район Эстергома, корпус встретился с войсками 6-й гвардейской танковой армии, завершив окружение Будапешта.

В этой операции в бою за населенные пункты Ловашберень, Витези (медье Фейер, в 18 км северо-восточнее города Секешфехервар) 22 декабря 1944 года, командир роты танков Т-34-85 гвардии старший лейтенант Н.Д.Рязанцев, умело маневрируя на поле боя, со своей ротой стремительно продвигался вперед, уничтожая и обращая в беспорядочное бегство превосходящие силы противника. За день боев, не имея своих потерь, рота уничтожила 7 танков и самоходных орудий, 9 бронетранспортеров, 5 орудий различного калибра, до 100 солдат и офицеров, разгромила обоз противника в районе высоты 226,0.

Н.Д.Рязанцев лично уничтожил 2 танка, 3 бронетранспортера с экипажами. В результате было обеспечено дальнейшее продвижение танков бригады. Награжден орденом Суворова 3-й степени.

Из наградного листа на присвоение звания Героя Советского Союза*

23.08.1944 года командир взвода Рязанцев, выполняя задачу – доставить боеприпасы для 1-го танкового батальона в районе города Хуши, проходя шоссе Яссы – Васлуй, в районе Бурчелул неожиданно встретился с танками противника, прикрывавшими огромную колонну 10-й танковой дивизии противника, отходившую из района Яссы на Васлуй.