Герцогиня Амалия Евгения Елизавета Баварская (нем. Elisabeth Amalie Eugenie, Herzogin in Bayern; 24 декабря 1837 года - 10 сентября 1898 года) - баварская принцесса, супруга императора Франца Иосифа I. Императрица Австрии с 24 апреля 1854 года (дня заключения брака), королева-консорт Венгрии с 8 июня 1867 года (дня образования двуединой монархии Австро-Венгрии). Известна под уменьшительно-ласкательным именем Сиси (нем. Sisi), которым её называли родные и друзья (в художественной литературе и кино употребляется вариант написания Сисси).

Детство и юность

Елизавета была второй дочерью герцога Баварского Максимилиана Иосифа (1808-1888) и принцессы Людовики Вильгельмины (1808-1892), дочери короля Баварии Максимилиана I. Сиси родилась 24 декабря 1837 года в семье Виттельсбахов, в мюнхенском дворце Максимилиана Иосифа. То обстоятельство, что девочка появилась на свет накануне Рождества в воскресенье, сочли счастливым предзнаменованием. У новорождённой уже был один зуб, как, по преданию, и у Наполеона, что также означает счастливую жизнь. Крёстной матерью девочки стала королева Пруссии Елизавета, имя которой и получила будущая императрица, в семейном же кругу за ней закрепилось уменьшительное «Сиси».

Детство Сиси прошло в Мюнхене и в летнем имении её семьи Поссенхофен в 28 километрах от Мюнхена у озера Штарнбергер-Зе, где у юной герцогини был личный зверинец. Родители Елизаветы, вступившие в династический брак, не испытывали друг к другу ни малейшей привязанности и жили каждый по-своему. Герцог Максимилиан редко проводил время в кругу семьи, воспитанием детей занималась мать. Елизавета росла непоседливой и предпочитала учёбе прогулки на природе и игру. Её пытались учить музыке, но Сиси была к ней равнодушна, больше её привлекало рисование. Она с удовольствием писала пейзажи и иллюстрировала тетрадь со стихами собственного сочинения, - интерес к поэзии Елизавета унаследовала от отца. Наибольшее влияние на Сиси оказывала старшая сестра - образованная и послушная Хелена (Нене). Воспитательница Елизаветы, Луиза Вульффен, даже считала влияние чрезмерным и старалась уменьшить его, сближая подопечную с младшим братом Карлом Теодором.

Помолвка

Мать императора Франца Иосифа София Баварская считала политически выгодным его брак с одной из баварских принцесс. Выбор Софии пал на её племянницу Елену, старшую сестру Елизаветы. Елену начинают готовить к замужеству: вывозить в свет и обучать верховой езде. Любящая животных Сиси упрашивает родителей разрешить ей присоединиться к сестре и благодаря своему бесстрашию обучалась быстрее сестры, чем отбивала желание у Елены продолжать уроки.

Помолвка Елены и Франца была приурочена к 23-летию императора, для её заключения герцогиня Людовика с двумя старшими дочерьми и император со своей матерью и братьями встретились в Бад-Ишль. Так как у императорской семьи в то время не было резиденции в Ишле, все остановились в одной гостинице. Франц Иосиф видел своих кузин и раньше, когда в июне 1848 года герцогиня Людовика вместе с двумя сыновьями и старшими дочерьми Еленой и Сиси гостила у своей сестры Софии в Инсбруке. Но тогда будущий император был слишком занят революционными событиями, грозившими развалом государства. В тот визит Сиси, девочку подвижную и жизнерадостную, но не выделявшуюся своей внешностью, заметил младший брат императора Карл Людвиг. Между Карлом и Елизаветой завязалась романтическая переписка, они обменивались подарками, а родители не препятствовали им в этом.

В Ишле отношения между Францем и Еленой не сложились, и Карл Людвиг первым обратил внимание матери на то, что Франц заинтересовался Елизаветой, которая стала настоящей красавицей. Вскоре сам старший сын признался матери Софии, что хотел бы жениться именно на Сиси. На балу император, предварительно посоветовавшись с матерью, приглашает на котильон не Елену, а Сиси. Для всех присутствующих это стало знаком тому, что последняя станет женой Франца Иосифа. Он попросил эрцгерцогиню узнать у Людовики, особо оговаривая, чтобы на Сиси «не оказывалось никакого давления», согласится ли та выйти за него. Елизавета была взволнована и польщена и призналась, что влюблена в императора, но её пугает грядущее высокое положение и соответствующая ответственность. Всё пошло не так, как было запланировано эрцгерцогиней Софией, но тем не менее она попросила у Людовики руки своей второй племянницы для Франца. Людовика, опасавшаяся, что брак вообще расстроится, была довольна, что императрицей всё-таки станет её дочь, и дала своё согласие. Император объявил о помолвке в Ишле во время мессы. В Баварии весть о намечающемся союзе была встречена с воодушевлением, в то же время в Вене к новостям отнеслись прохладно, так как брак считался делом рук Софии, которую недолюбливали после подавления революции 1848 года. В конце лета Франц Иосиф и Сиси расстались: император вернулся в Вену, его невеста - в Поссенхофен, где началась подготовка к свадьбе. Время Сиси было занято позированием художникам (её портреты рисовали сразу три мастера, приглашённые Францем Иосифом), подготовкой свадебного приданого и уроками: будущая императрица изучала историю и политику Австрии и Венгрии. Граф Иоганн Майлат, венгр по национальности, литератор из окружения герцога Максимилиана, сумел пробудить в Елизавете интерес к национальным обычаям и традициям венгерского народа. Никогда не любившая учёбу, Сиси прилежно занималась с Майлатом три раза в неделю.

Об этой женщине я знаю совсем немного: обрывки газетных и журнальных статей, в немногих, сухих словах, обрисовавшие ужасную ее смерть, смутные воспоминания о трагической судьбе ее сына, австрийского кронпринца Рудольфа, слышанной в детстве, да еще запомнившиейся, Бог знает почему, слова Мориса Палеолога (или какого - то другого иностранного посла!), что "в конце 19 - го века в мире было две самых красивых женщины и обеих их звали Елизаветами!"

Первая жила в России и носила имя Великой княгини Елизаветы Феодоровны Романовой, ставшей впоследствии настоятельницей Марфо - Мариинской обители, а вторая была Императрицей Австрийской, женой всесильного Франца - Иосифа, любившей цветы, вышивки, серьезные книги, музыку, путешествия больше, чем роскошь и блеск императорского двора..

Ей было шестьдесят с небольшим лет, когда она умерла. Точнее - шестьдесят один. В тот злополучный день, 10 сентября 1898 года Елизавета Австрийская или, как ее называли близкие, Сисси, направлялась из гостиницы "Бо-Риваж" к набережной Мон-Блан, чтобы сесть на прогулочный пароход "Женева", курсировавший по Женевскому озеру.

В этот момент из толпы к ней бросился неизвестный человек. Воскликнув: "Да здравствует анархия, смерть - обществу", он нанес императрице смертельный удар в грудь напильником. (По другим версиям - стилетом. - автор.)

На суде 25-летний Луиджи Лукени заявил, что "все должны работать", и его миссия состояла в том, чтобы уничтожать тех, кто не работает. Убийца, по его признанию, не знал, кого убивает, но ему якобы хватило одного взгляда на женщину, чтобы сделать вывод: "Она достаточно аристократична, чтобы заслужить смерть..." Его схватили немедля, судили, при большом стечении народа, и приговорили к пожизненному заключению - смертная казнь в Женеве к тому времени была отменена. В тюрьме он успел написать пространные мемуары анархиста, однако они ни сколько ни прибавили ясности в запутанном замысле потрясшего всю Европу убийства! Луиджи Лукени был найден повешенным в своей камере, ранним утром, 19 октября 1910 года.

Полиция тогда констатировала самоубийство, однако несколько лет назад этот вывод был поставлен экспертами под сомнение. Чудовищный поступок итальянца так потряс современников, что после смерти Лукени его мозг был тщательно исследован. Специалисты, увы, не нашли в нем ничего необычного. Ученые из женевского института судебной медицины законсервировали голову Лукени в формалине. В 1986 году ее отправили в Вену, где она находится и поныне.

В 1998 году, отмечая столетие со дня гибели австрийской монархини на набережной Женевы - Мон Блан, установкой бронзовой статуи, выставками фотографий и личных вещей в музеях Австрии и Женевы, европейский ареопаг историков с трепетом ждал выхода в свет запрятанных в архивы мемуаров Лукени. Но оправдались ли эти их ожидания?

Упоминаний о новых материалах, версиях, следах, той далекой сентябрьской трагедии, я больше не обнаружила ни в бесконечных просторах "паутины" Интернета, ни на страницах печати.

Лучшие дня

Попытаюсь собрать в единое целое те разрозненные кусочки мозаики жизни Елизаветы Австрийской - Сисси, как ее называли близкие и подданные, ласково и любовно - что попали каким то чудом в мои руки и уцелели в них, осели золотистою пылью слов. Итак:

____________________________________________

Элизабет - Сисси росла в странной атмосфере: с одной стороны - полная воля, прогулки по утрам на пони и в коляске, игры в крокет с сестрой Софией, клавесин, возня с цветочными грядками в саду, где маленькая герцогиня Баварская сажала, по сезону, то крокусы, то розы, то гортензию или хризантему, а с другой - властность матери, герцогини более, чем ее муж Людвиг, урожденный властитель родового угодья!

Обладая огромной силой воли, и в то же время, скрытым, взрывным темпераментом, герцогиня Баварская Максимилиана установила в фамильном замке неукоснительно твердые правила распорядка дня, занятий, а, может, быть и всей жизни, своих детей.

Они и шагу не смели ступить без ее ведома и должны были докладывать ей обо всем, что собираются делать, о чем, думать и как дышать!

Муж герцогини Максимилианы, бонвиван*(*Любитель пожить - франц. автор.) и мот, не сделал в жизни ни одного серьезного дела, кроме, пожалуй, того, что с усердием, почти виртуозно, прожигал состояние, нажитое предками, ухлестывая за каждой аристократической, - и не очень - юбкой и не пропуская мимо ни одной мало - мальски смазливой служанки. Жизнь казалась ему непрерывной чередой ярких празднеств, а иной раз, после продолжительных возлияний и упорного сидения за карточным столом - до рассвета - и долгожданной фиестой*. (* здесь, - в значении: "послеобеденный отдых" - автор.)

Впрочем, как глава семьи, приближенной ко двору, и человек светский, он был порядочно образован, умел занять гостей и испытывал большую симпатию к музыкальным собраниям, которые часто устраивала властная и тщеславная супруга - герцогиня, любившая блестящее, шумное общество.

Татьяна Романенко, американский журналист, посвятившая несколько лет исследованию судеб женщин, награжденных российским орденом Святой Екатерины - их было 374! - пишет о Елизавете Австрийской следующее:

"Елизавета принадлежала к печально известному родственными браками Баварскому царствующему дому, потомство которого не отличалось ни физическим, ни душевным здоровьем. Многие из них не выдерживали груза власти и семейных отношений.

По свидетельству современников, после окончания брачной церемонии, у 15-летней императрицы три дня продолжался тяжелейший нервный срыв.

В первые годы замужества у Елизаветы родилось четверо детей, что окончательно подорвало ее неустойчивую нервную систему."

Все это верно, но ключ к неустойчивости, хрупкости нервной системы, а отсюда и - к депрессии, склонности к уединению и замкнутости, следует искать, наверное, в детстве, в том подавляющем начале, которое для детей олицетворяла строгая, неприступная матушка.

Да и в том, что с каждым из родителей нужно было вести себя по разному. Детской натуре всегда тяжела раздвоенность. Отсюда - постоянные метания Сисси, ее всегдашнее желание стать незаметной, укрыться, спрятаться, предаться тихим занятиям - рисованию, вышивке, копанию клумбы. Все это было отнюдь несовместимо с пышным титулом Императрицы Австро - Венгрии: с каждодневными, ежевечерними выездами, балами, парадами и приемами!

После рождения четвертого ребенка, Сисси, испытавшая на себе все тяготы "роскоши" императорской жизни, стала осторожно уклоняться от исполнения супружеских обязанностей, отговариваясь усталостью, занятостью, прибегая к тысяче невинных, но так раздражающих мужчин женских уловок!

Император Франц - Иосиф, будучи на десяток с лишним лет старше супруги, не понимал этих "эскапад", протестующе фыркал, закатывал глаза, бил фарфоровые саксонские безделушки на камине, но частым путешествиям и увлечениям супруги музыкой, цветами и книгами, как ни странно, - не мешал!

Часто поговаривали, что у хрупкой, очаровательной Елизаветы были любовники, знатные светские щеголи, что при ее красоте и высочайшем положении в обществе было бы, конечно, вовсе не удивительно, если бы не было: невозможно! Слишком высоко всегда стояла эта Дама на ступенях социальной лестницы, чтобы к ней осмелился приблизиться кто либо из светских волокит, не рискуя потерять голову и карьеру в один момент! Вокруг нее всегда как бы зияла ослепительная пустота. А если и заполнялась она кем - то, на короткий момент, то об этом не успевали догадаться!

(Чаще других, в числе счастливых воздыхателей, называли графа Дьюлу Андраши, учившего Императрицу и ее восьмилетнего сына венгерскому языку, но все это - лишь предположения! - автор.)

Сильнейшим испытанием для Сисси - как ее, по домашнему, звала вся Европа, стала смерть единственного сына, наследного принца. Это случилось 30 января 1889 года.

Татьяна Романенко в своем кратком очерке о судьбе австрийской "бездомной" императрицы пишет:

"Старший сын Елизаветы - Рудольф, женатый на бельгийской принцессе Стефании, любил другую женщину. Но поскольку брак его был чисто политическим, разрешения на развод он получить так и не смог, и поэтому застрелил свою любовницу и себя.

Перед Елизаветой открылась настояшая пропасть: она никогда не любила сына, никогда не принимала участия в его воспитании, но во всем происшедшем винила только себя и дурную наследственность баварской крови!"

Говорить об этой трагедии, трагедии рокового одиночества в семье австрийских монархов, вообще очень сложно. Это требует большего времени и внимания, чем автор моожет себе позволить в кратком очерке, более тщательного изучения документов. Но все же, рискну возразить Татьяне Романенко, с помощью тех немногих фактов, что мне известны.

Елизавета, родившая императору Францу - Иосифу единственного сына и четырех дочерей, в силу различных обстоятельств, и прежде всего духа императорского протокола, так называемых, "венценосных обычаев", не могла уделять своим детям слишком много внимания, а ту сердечную теплоту, которая жила в ее сердце, старалась, как мать, всегда отдать младшим дочерям, более нуждающимся в постоянной женской заботе.

Это было, на мой взгляд, вполне понятно и оправданно.

Кронпринц Руди, напротив, с детства воспитывался по - спартански строго, готовился быть наследником - воином, распорядком дня его занимались гувернеры и тщательно отобранные наставники. Отец брал его с собою на охоты и военные смотры, он с с детства неплохо владел саблей и умел держаться в седле.

Для занятой светскими церемониями матери писались ежевечерне журналы - дневники, которые она усердно просматривала. Если у нее не было возможности навещать сына по утрам, она писала ему письма - записки в ответ. Они виделись за обедом или детским ужином, на прогулках и в театре. Руди уже с детства был приучен к тому, что его родители лишены возможности проводить время в томительной скуке и праздности. Как вспоминают очевидцы, он и сам был крайне дисциплинированным человеком и всю жизнь не мог терпеть двух вещей: зевать от скуки и опаздывать куда бы то ни было!

Кстати, в собственной газете под вымышленным именем он так писал о себе: "Ученый-орнитолог*, (орнитология была его страстное хобби - автор.) обладающий пытливым умом исследователя, заботливый пестователь естественных наук, немаловажная фигура в мировой политике, приверженец европейского либерализма, масон нового просвещенного времени, желающий раздвинуть свои владения до естественных, научно-обоснованных границ - вплоть до Салоник." .

Немаловажные штрихи портрету наследника престола, а любовь к естественным наукам он, надо думать, унаследовал от матери: та с детства, страстно увлекалась ботаникой.

Так как кронпринц Рудольф, воспитывались многие венценосные отпрыски в те времена, и такая вот "аристократическая дистанция" между родителями не могла быть причиной душевных терзаний Елизаветы впоследствии. Свой долг матери она выполняла не так уж плохо.

Кронпринц был, бесспорно, достаточно близок к матери, если уже в юности мог позволить себе обсуждать с нею личные, сердечные проблемы, изучать с нею вдвоем венгерский язык, разбирать в имперских архивах исторические документы!

В конце концов, о смерти сына сообщили ей первой, а уже она, как могла, преодолевая душившие ее спазмы слез, подготовила к этой страшной вести императора - отца.

В смерти Рудольфа, и обстоятельствах, ей предшествующих, было столько таинственного, нелогичного, что скорее, это наталкивало проницательную Сисси на мысли об убийстве, причем по политическим мотивам, но она мудро и трагично молчала, и в самом деле, напоминая окаменевшую статую Девы Марии с кинжалом в сердце, которая была в скором времени установлена на месте гибели принца Рудольфа, по приказу императора.* (*У этой статуи были лицо и рост императрицы - автор.)

Охотничий замок Майерлинг - место трагедии - отдали бедному монастырю кармелиток, все следы преступления уничтожили - умудрились даже смыть кровь с низкого сводчатого потолка! Архивы опечатали, а мемуары, написанные через много лет уцелевшими очевидцами потрясшего монаршую семью события, содержали в себе лишь легкие крупицы правды!

После смерти австро - венгерского кронпринца в стране началась полная "свобода цензуры"!

К примеру, имя возлюбленной сына, семнадцатилетней графини -баронессы Марии Вечора, любимицы венского высшего общества, погибшей вместе с ним, император Франц - Иосиф вообще запретил упоминать в печати, ее семью поспешно выслал из страны, а любимую племянницу Елизаветы, графиню Марию Лариш - Валерзее, принимавшую участие в сердечных тайнах Рудольфа и устраивающую его пылкие (поначалу!) свидания с Марией Вечора, и вовсе отправил в изгнание во Францию!

Так что, тайну гибели сына и своей вины перед ним, если она и была, - Елизавета носила в своем сердце одна, не разглашая, и от этого непосильного груза стала казаться окружающим еще более странной, непредсказуемой, "себе на уме".

С момента похорон сына, 5 февраля 1889 года в фамильном склепе Габсбургов в Вене, и начались скорбные странствия Елизаветы по всей Европе!

Она лихорадочно металась по Старому Свету, постоянно переезжая из страны в страну. Франция, Бельгия, Италия, Испания, Бавария, Польша. Нигде не могла найти покоя седая красавица - императрица, тоскующая и задумчивая. И повсюду за нею следовала огромная вереница охраны, прислуги, врачей..

Так распорядился ее грозный император и повелитель, выходивший из себя по любому, пустячному поводу, но любивший супругу без меры!

Она становилась все более замкнутой, не носила светлую одежду. Единственно духовно близким человеком в этот тяжелый период, для нее по-прежнему оставался двоюродный брат, Людвиг II, король Баварии. Она приезжала и подолгу гостила у него, они вместе читали и музицировали, разбирали ноты, а иногда - просто молчали, коротая вечера перед горевшим камином в огромной зале - гостиной. В моменты приезда любимой сестры, Людвиг становился мягче, спокойнее, его не мучила тоска.

Судьба Людвига, кстати, тоже складывалась трагически: за ним прочно укрепилось мнение о том, что он сумасшедший. В своих великолепных дворцах, где роспись стен могла служить отличными декорациями к операм Вагнера, он предпочитал жить в полном одиночестве. Иногда его неделями не видели даже слуги!

Злые языки болтали вздор, что связь брата - короля и сестры - императрицы была более чем платоническая, но это не могло быть правдой, хотя бы потому что Людвиг просто ненавидел женщин. Не в силах переломить себя, он даже разорвал помолвку с родной сестрой Елизаветы - Софией. Когда его все-таки отстранили от престола, он успокоился в одном из озер дворцового парка. На второй день после самоубийства брат "пришел" к Елизавете. Утверждают, что в этот момент в спальне на паркете образовалась лужа воды.

Елизавету его приход не испугал, а чтобы быть уверенной в том, что она не спит, во время разговора, она держала Людвига за руку. Рука была холодной и мокрой. Смутило только его невнятное бормотание: "Я вижу, что она горит, она вся в огне, я не могу ей помочь:" На вопрос Елизаветы, кого же он видит, Людвиг ответил, что из-за дыма не может рассмотреть лица. Тогда императрица спросила, как умрет она и будет ли мучиться? "Нет, - ответил он, - твоя душа уйдет через крошечное отверстие в сердце."

Как оказалось, Людвиг предсказал реальные события.

После его смерти, в 1897 году, на благотворительном базаре в Париже, сгорела его бывшая невеста, герцогиня София. А сама Елизавета умерла от раны, нанесенной ей прямо в сердце. Ранка была настолько мала, что Елизавете удалось пройти еще несколько метров:

Казалось бы, что дает женщине венец Императрицы, условие принадлежности ее к королевскому, императорскому дому, кроме безоблачной жизни и всегдашнего, изысканного довольства?!

Для обычного обывателя такая жизнь - предел всяческого человеческого мечтания!

Ведь у Августейших дам, принцесс крови, есть все, что можно тронуть рукой, им достаточно шевельнуть ресницами или мизинцем, чтобы желания их исполнялись. Ими восхищается толпа, каждый их шаг и жест служит непогрешимым (или сладостно грешным? - автор) образцом для подражания!

Но вот что интересно. По - королевски роскошная жизнь - отнюдь не гарант полного счастья и душевного спокойствия. И не является несгибаемой броней от жизненных бед и невзгод. Судьба Елизаветы Австрийской - ярчайший пример тому.

P. S. После смерти супруги, император Франц - Иосиф молчал в течении нескольких месяцев, ни с кем не разговаривая, потом жизнь потекла по заведенному порядку. Вот только "первый гражданин государства""(* так называл себя Франц - Иосиф - автор.) уже никогда больше не посещал театров, концертов и увеселительных заведений. Он пережил всех своих родных и умер в возрасте 98 лет, оставив престол племяннику Францу - Фердинанду. Над камином в его кабинете всегда висел супруги в полный рост, и раз в несколько лет придворным художником на нем обновлялись выцветшие краски.

Легенда о Елизавете, странствующей императрице Австрийской, получила воплощение в лице пленительной Роми Шнайдер, сыгравшей главную роль в фильме "Сисси". Уже много лет этот фильм не сходит с телеэкранов, как бы подтверждая старую истину о вечной магии Красоты, об руку с которой живет Печаль:

9 ноября 2002 года. Макаренко Светлана.
От природы смекалистая, обладающая тонким поэтическим даром, достаточно образованная, чтобы несправедливо слыть с нелёгкой руки своей требовательной свекрови глупой, она всё больше и больше замыкалась в своём богатом внутреннем мире.

А сверковь (тётя)-императрица с придирчивой озабоченностью и упрямой настойчивостью выискивала и находила изъяны даже в божественном облике своей невестки.

Возможно, не был совершенен прикус у Елизаветы, но глаз любящий в том нашёл бы особое неповторимое очарование. Иначе к тому относилась Софья. И в результате молодая женщина от природы смешливая прикладывает немало усилий, чтобы при фотографировании... не улыбаться. И действительно, сохранившееся множество её великолепных портретов так и не подарили нам её ослепительную улыбку.

Так, от хохотушки и певуньи ускользала юная звонкость. Отсюда тихий голосок, приводящий, порой, к комическим диалогам как, к примеру, этот светской разговор со слабо слышашим господином:
- Вы женаты?
- Время от времени.
- У Вас имеются дети?
- Иногда.

Разве беды когда-либо отличались особой деликатностью? Порой набрасываются на свою жертву, тем более беззащитную, с наслаждающей жестокостью и, как правило, одна страшнее другой. Умирает её первенец, двухлетняя дочурка. Мольбы о поддержки и сочувствии не услышаны. И горше всего им не внемлет её дорогой Франц. Император во всём молчаливо поддерживает свою разумную, но суровую мать.

А тем временем молодая Императрица впадает в серьёзное нервное расстройство, угрожающее жизни.

На счастье, добрый ангел вовремя оказывается у её изголовья и подсказывает выбрать из двух возможностей ухода в никуда - маленькую смерть - БЕГСТВО.

В XIX веке женщины еще не знали, как правильно ухаживать за своей внешностью, потому некоторые тогдашние способы кажутся нам сегодня варварством . Тем не менее некоторым дамам удалось войти в историю как самым красивым женщинам своей эпохи и по оценкам современников, и по нашим.

Одной из таких красавиц была императрица Елизавета Баварская , жена императора Австро-Венгрии Франца Иосифа. О ее красоте говорила вся Европа, и соперничать с ней могла лишь последняя императрица Франции Евгения. Кстати, женщины были близкими подругами.

Амалия Евгения Елизавета родилась 24 декабря 1837 года в семье герцога Баварского Максимилиана Иосифа . Уже с детства за девочкой закрепилось прозвище Сиси, которое осталось с ней на всю жизнь.

Ее старшая сестра Елена должна была стать женой императора Франца Иосифа, но во время встречи семей в Бад-Ишле молодой человек обратил внимание именно на Сиси. Посоветовавшись с матерью, на балу император пригласил на танец именно вторую дочку герцога, и все поняли - вот она, императрица.

Ее брак получился настолько же несчастливым, насколько прекрасной была она. Несмотря на то что молодые люди испытывали как минимум симпатию друг к другу, император находился под влиянием своей матери Софи Баварской, и именно она сделала жизнь своей невестки адом.

После свободной жизни в поместье отца Елизавета с трудом выдерживала строжайший придворный этикет , а Софи не упускала случая всё усугубить. Даже с мужем она могла видеться исключительно по расписанию, поэтому девушка нашла себя в чтении книг и верховой езде - это давало ей иллюзию свободы .

Всё стало хуже, когда императрица забеременела. Эрцгерцогиня врывалась в ее покои в любое время и постоянно досаждала советами и упреками. Родившуюся дочку, назвали Софи без ведома матери, а ее покои расположили в другом крыле дворца. Мать императора лично наняла для малышки всю прислугу.

То же самое произошло и со следующими детьми. Лишенная радостей материнства императрица ушла в себя, но вдруг нашелся выход. Франц Иосиф обратил внимание, что его жена пользуется любовью двора и решил использовать это, чтобы наладить связи с другими государствами.

Елизавета стала путешествовать по Европе, встречаясь с монархами от лица императора. Ей нравилось изучать языки и культуру других народов, и независимо от отношений с Австро-Венгрией ее везде встречали с радостью .

При довольно высоком росте женщина умудрялась всегда весить около 50 килограмм , ее талия была предметом обсуждения всей Европы. По словам современников, Елизавета изнуряла себя безумными диетами , которые пусть и подарили ей статную фигуру, но подорвали здоровье.

Стоит сказать, что назвать Елизавету последовательной было бы неверно. После недели голодания она могла всю следующую неделю наслаждаться обильным количеством еды . В ее диету мог входить и цыпленок, и куропатка, и даже оленина.

В те годы в моде были корсеты, потому императрица специально выписала себе кожаный корсет из Парижа. В отличие от других женщин того времени, Елизавета не пользовалась декоративной косметикой, она старалась сохранить естественную красоту .

Ее день начинался с ледяной ванны с последующим массажем, затем следовал завтрак и исполнение рутинных обязанностей императрицы. Свободное время Елизавета тратила на прогулки, верховую езду и чтение книг . Императрица любила принимать ванны с теплым козьим молоком или оливковым маслом.

Кроме того, однажды Елизавета отказалась от подушки и спала на специальном валике. Каждый вечер служанки накладывали на лицо своей госпожи маску из сырой телятины или клубники.

Вторым предметом гордости императрицы были ее волосы, доходившие до пят . Раз в три недели она мыла их в смеси сырых яиц и коньяка, обычно этот процесс занимал весь день. А личный парикмахер должен был отчитываться ей о каждом выпавшем волосе.

Елизавета Австрийская, принцесса Сисси, одна из самых романтичных фигур прошлого века. Удивительная красавица, венценосный брак, обожающий супруг. Казалось, что жизнь ее должна быть прелестной сказкой. Императрица вне империи. Женщина удивительной красоты. Любящая и любимая, но одинокая и печальная.

До сегодняшнего дня миф окружает императрицу Елизавету Австрийскую, которая вошла в историю как красивая, таинственная женщина с трагической судьбой и печальным концом. Она воплощала блеск и страдания Австрийского императорского двора 19 века.

Самый известный портрет Елизаветы кисти Винтерхальтера 1865 г. На императрице платье работы Чарльза Ворта и знаменитые бриллиантовые звезды в волосах. Эта картина висела в кабинете кайзера до самой его смерти.

Герцогиня Амалия Евгения Елизавета Баварская (нем. Elisabeth Amalie Eugenie, Herzogin in Bayern; 24 декабря 1837 года — 10 сентября 1898 года) — баварская принцесса, супруга императора Франца Иосифа I. Императрица Австрии с 24 апреля 1854 года (дня заключения брака), королева-консорт Венгрии с 8 июня 1867 года (дня образования двуединой монархии Австро-Венгрии). Известна под уменьшительно-ласкательным именем Сиси (нем. Sisi), которым её называли родные и друзья (в художественной литературе и кино употребляется вариант написания Сисси).

Отец Maximilian Joseph, Duke in Bavaria


Мать Ludovica Princess of Bavaria, Duchess in Bavaria

Елизавета была второй дочерью герцога Баварского Максимилиана Иосифа (1808—1888) и принцессы Людовики Вильгельмины (1808—1892), дочери короля Баварии Максимилиана I. Сиси родилась 24 декабря 1837 года в семье Виттельсбахов, в мюнхенском дворце Максимилиана Иосифа. То обстоятельство, что девочка появилась на свет накануне Рождества в воскресенье, сочли счастливым предзнаменованием. У новорождённой уже был один зуб, как, по преданию, и у Наполеона, что также означает счастливую жизнь.

Portrait of Elisabeth Ludovika of Bavaria (1801-1873), Queen of Prussia

Крёстной матерью девочки стала королева Пруссии Елизавета, имя которой и получила будущая императрица, в семейном же кругу за ней закрепилось уменьшительное «Сиси».

Природа одарила Елизавету сверх меры. Удивительное лицо, стройная фигура, длинные густые волосы, почти до пят, талия 51 сантиметр, при росте 170 см., вес около 50 кг.

Детство Сиси прошло в Мюнхене и в летнем имении её семьи Поссенхофен в 28 километрах от Мюнхена у озера Штарнбергер-Зе, где у юной герцогини был личный зверинец. Родители Елизаветы, вступившие в династический брак, не испытывали друг к другу ни малейшей привязанности и жили каждый по-своему. Герцог Максимилиан редко проводил время в кругу семьи, воспитанием детей занималась мать.

Sophie, Maximilian Emanuel, Carl Theodor, Helene Karoline Therese, Ludwig Wilhelm, Mathilde Ludovika and Maria Sophie Amalie

Елизавета росла непоседливой и предпочитала учёбе прогулки на природе и игру. Её пытались учить музыке, но Сиси была к ней равнодушна, больше её привлекало рисование.

Она с удовольствием писала пейзажи и иллюстрировала тетрадь со стихами собственного сочинения, — интерес к поэзии Елизавета унаследовала от отца.

Хелена и Сиси

Наибольшее влияние на Сиси оказывала старшая сестра — образованная и послушная Хелена (Нене). Воспитательница Елизаветы, Луиза Вульффен, даже считала влияние чрезмерным и старалась уменьшить его, сближая подопечную с младшим братом Карлом Теодором.

A futura imperatriz "Sissi" da Áustria, com o irmão, Carlos Teodoro (infância)

Помолвка и отношения со свекровью.

Фра́нц Ио́сиф I (нем. Franz Joseph I., венг. I. Ferenc József, чеш. František Josef I.; 18 августа 1830, Шёнбрунн — 21 ноября 1916, Шёнбрунн) — император Австрийской империи и король Богемии со 2 декабря 1848 года, апостолический король Венгрии со 2 декабря 1848 по 14 апреля 1849 года (1-й раз) и с 13 августа 1849 (2-й раз). С 15 марта 1867 года — глава двуединого государства — Австро-Венгерской монархии. Правил 68 лет, его царствование стало эпохой в истории народов, входивших в Дунайскую монархию.

Старший сын эрцгерцога Франца Карла — сына императора Франца II и младшего брата императора Фердинанда I. Мать — принцесса София Баварская. В ходе Австрийской революции 1848 года его дядя отрёкся от престола, а отец отказался от прав наследования в пользу сына, и 18-летний Франц Иосиф I оказался во главе многонациональной державы Габсбургов.

Когда эрцгерцогиня Софи выбирала сыну невесту, Виттельсбахи не были "первым выбором". Но Франц Иосиф был разборчив: ни Анна Прусская (1836-1918), ни Сидония Саксонская (1834-1862) ему не понравились...

Анна Прусская (1836-1918)

Мать императора Франца Иосифа, София Баварская посчитала политически выгодным его брак с одной из баварских принцесс. Выбор Софии пал на её племянницу Елену, старшую сестру Елизаветы. Елену начинают готовить к замужеству: вывозить в свет и обучать верховой езде.

Елизавета Австрийская, Сиси (Carl Theodor von Piloty und Franz Adam)

Полотно кисти немецких художников Карла Теодора фон Пилоти и Франца Адама было рождественским подарком австрийскому императору Францу Иосифу I (1830-1916) от семьи герцогини Елизаветы перед их помолвкой в 1853 году. На картине изображена 15-летняя Елизавета Баварская (1837-1898) верхом на коне на фоне семейного замка Поссенхофен и Штарнбергского озера.

Этот портрет был дорог сердцу Франца Иосифа I и провисел на стене императорской спальни во дворце Хофбург на протяжении 60 лет. "Картина висела у него над кроватью 60 лет до самой смерти, то есть он каждое утро просыпался и любовался своей Сиси"

Герцог Максимилиан Баварский, отец Сиси, заказал эту работу сразу двоим художникам. Карл Теодор фон Пилоти был известен историческими картинами, а Франц Адам исполнял конные портреты. Сама Елизавета Австрийская увлекалась конным спортом и в возрасте 30 лет считалась одной из лучших наездниц Европы. Она также участвовала в охотничьих заездах в Англии.

Любящая животных Сиси упрашивает родителей разрешить ей присоединиться к сестре и благодаря своему бесстрашию обучалась быстрее сестры, чем отбивала желание у Елены продолжать уроки.

Хелена

Помолвка Елены и Франца была приурочена к 23-летию императора, для её заключения герцогиня Людовика с двумя старшими дочерьми и император со своей матерью и братьями встретились в Бад-Ишль. Так как у императорской семьи в то время не было резиденции в Ишле, все остановились в одной гостинице.

Франц Иосиф видел своих кузин и раньше, когда в июне 1848 года герцогиня Людовика вместе с двумя сыновьями и старшими дочерьми Еленой и Сиси гостила у своей сестры Софии в Инсбруке. Но тогда будущий император был слишком занят революционными событиями, грозившими развалом государства. В тот визит Сиси, девочку подвижную и жизнерадостную, но не выделявшуюся своей внешностью, заметил младший брат императора Карл Людвиг.

Erzherzog Karl Ludwig von Österreich (1833-1896) im Alter von 15 Jahren

Между Карлом и Елизаветой завязалась романтическая переписка, они обменивались подарками, а родители не препятствовали им в этом.

В Ишле отношения между Францем и Еленой не сложились, и Карл Людвиг первым обратил внимание матери на то, что Франц заинтересовался Елизаветой, которая стала настоящей красавицей. Вскоре сам старший сын признался матери Софии, что хотел бы жениться именно на Сиси.

На балу император, предварительно посоветовавшись с матерью, приглашает на котильон не Елену, а Сиси. Для всех присутствующих это стало знаком тому, что последняя станет женой Франца Иосифа. Он попросил эрцгерцогиню узнать у Людовики, особо оговаривая, чтобы на Сиси «не оказывалось никакого давления», согласится ли та выйти за него.

Елизавета была взволнована и польщена и призналась, что влюблена в императора, но её пугает грядущее высокое положение и соответствующая ответственность. Всё пошло не так, как было запланировано эрцгерцогиней Софией, но тем не менее она попросила у Людовики руки своей второй племянницы для Франца. Людовика, опасавшаяся, что брак вообще расстроится, была довольна, что императрицей всё-таки станет её дочь, и дала своё согласие.

Император объявил о помолвке в Ишле во время мессы. В Баварии весть о намечающемся союзе была встречена с воодушевлением, в то же время в Вене к новостям отнеслись прохладно, так как брак считался делом рук Софии, которую недолюбливали после подавления революции 1848 года.

В конце лета Франц Иосиф и Сиси расстались: император вернулся в Вену, его невеста — в Поссенхофен, где началась подготовка к свадьбе. Время Сиси было занято позированием художникам (её портреты рисовали сразу три мастера, приглашённые Францем Иосифом), подготовкой свадебного приданого и уроками: будущая императрица изучала историю и политику Австрии и Венгрии.

Граф Иоганн Майлат, венгр по национальности, литератор из окружения герцога Максимилиана, сумел пробудить в Елизавете интерес к национальным обычаям и традициям венгерского народа. Никогда не любившая учёбу, Сиси прилежно занималась с Майлатом три раза в неделю

Свадьба. Первые годы брака

23 апреля 1854 года Елизавета вместе с матерью прибыла в Терезианум, откуда по традиции невесты императоров совершали торжественный въезд в столицу. Вечером с Сиси случился нервный срыв: не вынеся напряжения от всеобщего внимания, она плачет, и никто не может её успокоить. Однако она находит в себе силы собраться.

В карете, расписанной самим Рубенсом, она отправилась в Хофбург, в город Елизавета въехала по новому мосту через реку Вену. Перед свадьбой будущей императрице представили её придворных дам — с этого момента её окружение составляли люди, подобранные эрцгерцогиней Софией.

София Баварская

24 апреля император Франц Иосиф сочетался браком со своей шестнадцатилетней двоюродной сестрой. Венчание состоялось в венской церкви Аугустинеркирхе.

Довольно скоро жизнь при дворе стала тяготить Сиси. Эрцгерцогиня София, привыкшая управлять всем во дворце и боявшаяся потерять свою власть над сыном-императором, стремясь сделать из своей племянницы «настоящую» императрицу, деспотично её контролировала, мотивируя это требованиями этикета.

Молодым супругам приходится присутствовать на многочисленных официальных приёмах, у них не было ни минуты свободного времени. Введённый в Вене этикет двора Карла V строго регламентировал и жизнь придворных, и жизнь самой Елизаветы. Общаться с императрицей имели право лишь представители аристократических семей — 23 мужчины и 229 женщин — люди, не интересовавшие Елизавету, выросшую в другой обстановке. Твёрдый распорядок дня лишал Сиси самостоятельности, ограничивая даже общение с мужем.

Empress of Austria and her Ladies

Она пыталась ему пожаловаться, но супруг, загруженный государственными делами, не был даже в состоянии осознать сложность положения Сиси. Франц Иосиф, испытывавший глубокое уважение к матери и безграничную любовь к жене, был мягок в отношениях с женщинами и не мог добиться примирения двух дам.

Елизавета, часто остававшаяся одна, писала грустные стихи, много читала, но подлинной её страстью стала верховая езда, дававшая иллюзию свободы и служившая выходом её чрезмерной, бьющей через край энергии. В более поздние годы Елизавета признавала, что ей тяжело вспоминать первое время своего брака.

Оставшись непонятой, будучи отодвинута от мужа его занятостью и жёсткими правилами Венского двора, трепетно поддерживаемыми свекровью, Елизавета замкнулась в себе. Сиси пренебрегала управлявшими жизнью двора правилами этикета. Она не любила публичность, её тяготила необходимость общаться со множеством малознакомых и незнакомых людей.

Рождение детей

Положение осложнилось ещё больше, когда Елизавета объявила о своей беременности. Теперь эрцгерцогиня София, считавшая Сиси ещё слишком юной (императрице ещё не было и восемнадцати), входила в её комнату в любое время и донимала будущую мать советами и упрёками. Биограф Елизаветы Эгон Корти объясняет поведение эрцгерцогини тревогой за ребёнка, которого вынашивала невестка.

Однако Елизавета видела во всём лишь проявление враждебности эрцгерцогини. В Лаксенбурге, где императорская чета поселилась после свадьбы, Елизавета обыкновенно гуляла у высокой изгороди, скрывавшей её от посетителей парка. Чтобы народ видел, что императрица ждёт ребёнка, София приказала убрать изгородь. Тогда Елизавета почти перестала выходить в парк, однако эрцгерцогиня заставляла её гулять.

Рождение эрцгерцогини Софи

Двор надеялся на рождение наследника, но, ко всеобщему разочарованию, 5 марта 1855 года у Сиси родилась дочь. Девочке дали в честь бабушки имя София и поместили в комнаты, отдалённые от апартаментов Елизаветы.

Софи́я Фредери́ка Дороте́я Мари́я Жозе́фа Австри́йская (нем. Sophie Friederike Dorothea Maria Josepha von Österreich; 5 марта 1855, Лаксенбурге, Вена, Австрийская империя — 29 мая 1857, Буда, Будапешт, Австро-Венгрия) — старший ребёнок императора Австро-Венгрии Франца Иосифа I и Елизаветы Баварской; умерла в возрасте двух лет, предположительно, от тифа.

Sisi, Franz Joseph, Sophie and Gisela

Эрцгерцогиня сама подобрала солидный штат прислуги для новорождённой. Елизавета была счастлива, но ребёнок стал новым источником конфликта между ней и свекровью.

Мать не могла повидаться с дочерью наедине, а все распоряжения Елизаветы относительно её первенца отменялись эрцгерцогиней.
Все повторилось после рождения 15 июля 1856 года второй дочери, Гизелы. Сиси могла видеться с детьми лишь в строго отведённые для этого часы. Только благодаря вмешательству супруга девочек переместили ближе к апартаментам Елизаветы.

Гизела Луиза Мария Австрийская (нем. Gisela Louise Marie, Erzherzogin von Österreich, Prinzessin von Bayern; 12 июля 1856 — 27 июля 1932) — имперская принцесса и эрцгерцогиня Австрийская, принцесса Венгерская и Богемская, принцесса Баварская — вторая дочь императора Франца Иосифа I и его супруги Елизаветы Баварской.

Родители Франца-Иосифа эрц-герцог Франц-Карл и эрц-герцогиня София Баварская, император Франц-Иосиф I и императрица Элизабет, их дети принцесса Гизелла (на руках у бабушки) и принцесса София.

Францу Иосифу, отправившемуся в конце лета с женой в путешествие по Штирии и Каринтии, пришлось вести по этому вопросу неприятную переписку со своей матерью. Борьба за влияние на детей и то, что Елизавета в ней всё-таки одержала верх, окончательно испортили отношения между невесткой и свекровью.

Тогда она еще была уверена, что Сисси, как и все императрицы до нее, будет исполнять свои государственные и протокольные обязанности.

Визиты в Италию и Венгрию

Франц Иосиф, поняв, насколько популярна его молодая жена среди своих подданных (в этом он убедился во время поездок по Богемии и Каринтии), решил использовать её обаяние в деле улучшения отношений между Австрией и Италией.

Императрица согласилась: она очень хотела помочь мужу, к тому же ей предоставлялась возможность лучше узнать «о положении в тех землях». В путешествие по Италии Елизавета взяла с собой старшую дочь, состояние здоровья которой внушало ей опасения.

Однако каких-либо политических выгод визит императорской четы в Ломбардо-Венецианское королевство не принёс. Некоторое потепление отношений, вызванное личным обаянием молодой императрицы, а также амнистией и снятием ареста, наложенного на имущество политических эмигрантов (Венеция, 3 декабря), не могло изменить главного. Всюду (Венеция, Виченца, Верона) им пришлось столкнуться с антипатией аристократии и среднего сословия. В Милане всё повторилось: местная знать бойкотировала все мероприятия в честь императора и императрицы. Положение не исправили объявленные Францем Иосифом амнистия и снижение налогов.

Новая попытка улучшить отношения внутри империи была предпринята весной 1857 года. На этот раз императорская чета отправилась в поездку по Венгрии. Не желая расставаться с детьми, Елизавета взяла с собой обеих дочерей.

Франца Иосифа и Елизавету ждал относительный успех: к императору в Венгрии относились прохладно, но императрица вызывала всеобщий интерес — уже было известно, что она не ладит со свекровью, сыгравшей не последнюю роль в подавлении революции 1848 года. А красота и сердечное обращение Елизаветы, которой нравилась и страна, и её народ, произвели приятное впечатление.

Елизавета с мужем и граф Дьёрдь Андраши

В поездке заболели обе императорские дочери. Младшая Гизела вскоре поправилась, а состояние двухлетней Софии только ухудшалось. Елизавета, вызванная телеграммой в Будапешт из Дебрецена, одиннадцать часов находилась у постели умирающей дочери. Она тяжело переживала смерть маленькой Софии и винила в случившемся себя. Супруги прервали свою поездку и вернулись в Лаксенбург 30 мая 1857 года.

Елизавета замкнулась в себе, не желала видеть никого, кроме императора, проводила время, гуляя и катаясь верхом в одиночестве.

Рождение наследника

21 августа 1858 года императрица родила долгожданного наследника Австрийского престола Рудольфа. Поначалу появление ребёнка обрадовало всех, но вскоре вражда между свекровью и невесткой разгорелась с новой силой.

Кронпринц Рудольф (нем. Kronprinz Rudolf von Österreich-Ungarn; 21 августа 1858, замок Лаксенбург близ Вены, Австрийская империя — 30 января 1889, охотничий замок Майерлинг, эрцгерцогство Нижняя Австрия, Австро-Венгрия) — единственный сын императора Австрии Франца Иосифа I и его супруги Елизаветы Баварской, с рождения наследник престола Австрийской империи, впоследствии Австро-Венгрии.

Empress Sissi, Emperor Franz Joseph and Crown Prince Rudolph at an event, 1860′s.

Получил имя Рудольф в честь прародителя династии Габсбургов, германского короля Рудольфа I. С молодости отличался независимостью и либеральными взглядами, хотел поступить в университет, печатал в венских газетах политические обозрения под псевдонимом Юлиус Феликс.

Kaiserin Elisabeth mit dem neugeborenen Kronprinzen Rudolf und der jungen Erzherzogin Gisela


Rudolf und Gisela 1861

Елизавета медленно поправлялась после родов, и София, воспользовавшись этим, присвоила право следить за воспитанием Рудольфа. Не имея сил на борьбу, императрица сдалась.

Под давлением отца в 1881 году Рудольф женился на принцессе Стефании, дочери короля Бельгии Леопольда II, которая приходилась ему двоюродной тёткой, поскольку её мать Мария Генриетта происходила из побочной линии Габсбургов. Супруги некоторое время прожили в Праге. После рождения дочери Елизаветы Марии они вернулись в Вену.

Гёрлих Аллегория об обручении наследного принца Рудольфа и Стефании из Бельгии


На прогулке Сиси с мужем и Рудольф со Стефанией


Die kaiserliche Familie um 1882. Gruppenporträt mit Darstellung Kaiser Franz Joseph I., Kaiserin Elisabeth, Kronprinz Rudolf mit seiner Gemahlin Kronprinzessin Stephanie, Erzherzogin Gisela mit ihrem Gemahl Prinz Leopold von Bayern und Erzherzogin Marie Valerie

30 января 1889 года в имении Майерлинг были найдены трупы кронпринца Рудольфа и его юной возлюбленной — баронессы Марии фон Вечеры, против отношений которой с сыном выступал Франц Иосиф. Свою последнюю ночь перед Майерлингом кронпринц провёл у Мицци Каспар.

Обстоятельства трагедии остаются загадкой до настоящего времени; наиболее распространена версия, согласно которой Рудольф застрелился, а Мария либо также покончила с собой, либо её убил принц. Существует также ряд теорий заговора: например, что кронпринц был убит в политических целях революционерами, сторонником которых он и являлся, а смерть Марии сделала инсценировку самоубийства более реалистичной. Правительство скрыло обстоятельства гибели кронпринца (приписав её несчастному случаю), однако подробности достаточно быстро распространились по Европе.

Принц Рудольф и его фаворитка Мария Вечера

О смерти сына первой сообщили императрице, она передала это известие Францу Иосифу. До конца своей жизни Елизавета так и не смогла оправиться от этого удара.

Она считала, что его убили, но доказать это не представлялось возможным. Обстоятельства происшедшего в Майерлинге скрывали от общественности, не было проведено должного расследования. После смерти Рудольфа Елизавета ещё больше замкнулась в себе.

По поводу его трагической смерти она несколько раз говорила: "Его погубила моя баварско-пфальцская кровь", то есть осознавая, что есть некая связь между самоубийством сына и случаями психических расстройств у ее баварской родни.

Последующий год Сиси проводит в Австрии, одеваясь во все чёрное и не снимая траурной вуали. Она ведёт закрытый образ жизни и старается не появляться в обществе.

Не найдя успокоения, императрица вновь прибегает к своему старому лекарству — пускается в странствия. Переезжая из страны в страну, она долго ходит в одиночестве по безлюдным полям и горам.

Отношения с детьми.

Смерть первенца настолько потрясла Сисси, что она полностью передала воспитание старших детей (Гизелы и Рудольфа) свекрови и большую часть жизни общалась с ними с помощью писем.

Письмо трехлетнему Рудольфу с острова Мадейра: «Мой дорогой Рудольф. Я только что написала письмо Гизеле, поэтому мне больше нечего рассказать. Я слышала, ты уже ездишь верхом. Сиди в седле ровно и учись держать равновесие. Шлю тебе английских оловянных солдатиков. ты можешь играть с ними, когда на улице дождь. Граф Грюнне ждет меня, мне пора идти. Обнимаю тебя крепко от всего сердца, твоя мама.»

1860 Sissi and Archduchess Gisela

Если Гизела скучала по матери, то Рудольф (в детстве) был больше привязан к отцу, которого он гораздо чаще видел.
Вопреки распространенному мнению отношения Рудольфа с матерью не были теплыми. Его раздражал ее изолированный и экзальтированный образ жизни. А графиня Лариш вспоминает: "Как ни печально об этом говорить, но сын и мать друг друга не выносили."

Любимой дочкой Сисси была самая младшая - Мари Валери, «поскребыш». Это единственный ребенок Сисси, когда она свою роль матери приняла более менее всерьез, как будто хотела наверстать все то, что упустила со старшими детьми. Она даже называла ее "единственная".

Maria-Valeria

Сисси брала дочь почти о все свои путешествия, для нее она устраивала детские балы и празднования дней рождения (чего не делала для старшей Гизелы). Младшую дочь Сисси намеренно рожала в Венгрии - они с супругом решили сделать подарок венграм, потому что уже на протяжеии столетий в Венгрии не родилось ни одного королевского дитя. Воспитание "венгерской" дочери было полностью венгерским. Годы спустя Мари Валери просила позволения отца разговаривать с ним на немецком.

Marie Valerie, Erzherzogin von Österreich

Элизабет приобрела для своей дочери Мари Валери экзотическую игрушку - 20-летнего карлика Рустимо. Мари Валери очень боялась его, но мать зставляла ее играть с ним. Элизабет также очень забавляло, какой фурор производил Рустимо на народ, когда на прогулке он сидел на облучке рядом с кучером. Народ сбегался толпами поглазеть на невиданное «чудовище».

Рудольф с Рустимо

Позже Рустимо впал в немилость и умер в 1892 году.

Когда у дочери Гизелы родился ребенок, и Сисси первый раз стала бабушкой, она писала своей придворной даме: «Младенец на редкость уродливый, но Мари Валери просто в восторге от него....»

Единственное известное фото, на котором Сисси запечатлена в кругу семьи. Она держит на коленях Рудольфа, рядом стоит дочь Гизела. Также сидят в первом ряду ее свекровь и свекр. Во втором ряду стоят слева направо - кайзер Франц Иосиф, его младшие братья и невестка. 1859 год.

Что касается картин, то для семейных портретов членов семьи чаще всего рисовали по отдельности, а потом «складывали» (фотошоп того времени), чтобы у подданных создавалось чувство семейной идиллии в императорской семье.

Кстати судя по многочисленным документам свекровь всячески поощряла общение Сисси с детьми и помогала налаживать контакт, когда дети чуждались матери после ее долгого отсутствия. Иногда семья проводила 2-3 Рождества подряд без Сисси (то есть она, планируя свои поездки, не считала нужным оставить Рождество свободным для семьи).

3 мая 2012, 21:56

За два года до наступления XX столетия респектабельная и вполне благополучная Европа содрогнулась от неслыханного злодеяния, совершенного в самом тихом и миролюбивом ее уголке. Острие напильника безжалостно вошло в сердце женщины, спокойно прогуливающейся сентябрьским утром 1898 года по берегу Женевского озера. Чья злая воля направляла руку убийцы, неизвестно, но по странной иронии судьбы его жертвой сделалась самая красивая женщина Европы, австрийская императрица Елизавета I. Хорошо известно, что династические браки августейших особ обычно заключались по принципу государственной целесообразности, сердечные же привязанности в расчет не принимались. Женитьба молодого австрийского императора Франца Иосифа I явилась исключением из этого правила, хотя поначалу его официальной невестой была совсем другая. Он же вознамерился жениться на ее младшей сестре. «Или она - или никто!», - категорически заявил он своей матери. Тогда эрцгерцогине Софии впервые пришлось осознать, что ее власть над сыном не всесильна. Делать было нечего. Австрийский трон настоятельно нуждался в прочном семейном союзе, а главное - в наследниках. Нравилась ли Софии его избранница? Главным доводом против явились ее 15 лет. Менее значительным, но не менее настораживающим - то, что она, обожая лошадей, буквально не вылезала из конюшни, пописывала стишки и к тому же была слишком уж непосредственна. Хотя, с другой стороны, София хорошо понимала, что из такого мягкого воска можно слепить все, что необходимо. И эта мысль ее успокаивала. ...Род Виттельсбахов властвовал в Баварии (сегодня - часть Германии) более семи веков. В 1828 году баварский герцог Максимилиан вступил в законный брак и, хотя заключен он был без особых чувств, зато дал многочисленное потомство. В 1834 году в семье родилась первая дочь Хелена, а 3 года спустя, на самое Рождество - вторая, названная Елизаветой. Эта малышка, ставшая рождественским подарком Всевышнего, появилась на свет в воскресенье, что согласно преданиям было залогом счастливой судьбы, мало того, у нее был обнаружен крохотный зуб. По легенде, то же самое произошло и с новорожденным Наполеоном Бонапартом, а потому оснований полагать, что принцессу в жизни ждет нечто особенное, было более чем достаточно. Восемь детей - вся юная поросль герцогского семейства - воспитывалась отнюдь не в традициях других владетельных домов. Отец, герцог Макс (так звали его близкие), человек жизнерадостный и общительный, любил вывозить свое семейство на все лето в имение Поссенхофен, расположенное на живописном озере, окруженном лесистыми холмами. Там дети попадали в совершенно другой мир. Елизавета именно это дивное место считала своей родиной. Здесь она запросто заходила в крестьянские дома, где ее хорошо знали и любили, без страха брала в руки любую живность, и даже упросила отца устроить рядом с их домом маленький зверинец. А однажды отец показал Елизавете, как нужно рисовать, и вскоре никого уже не удивляло, если принцесса уходила далеко в луга рисовать цветы и облака, плывущие над ее маленьким раем. Елизавета была на редкость впечатлительна и очень ласкова, что делало ее любимицей всех окружающих, кем бы они ни были. Все это было прекрасно, но ее мать - герцогиня Людовика, глядя на свою 12-летнюю дочь, думала о том, насколько нелегко будет выдать эту девочку замуж, ведь она, увы, не красавица. Ее круглое лицо больше походило на лица дочерей дровосека или булочника. Но эти домашние проблемы меркла в сравнении с теми, что свалились на родную сестру Людовики, австрийскую эрцгерцогиню Софию. В декабре 1848 года София всеми правдами и неправдами убедила своего супруга, эрцгерцога Франца Карла, отказаться от своих прав на австрийскую корону в пользу их сына Франца Иосифа. Мать хорошо подготовила наследника к роли государя. И хотя первое время именно София оставалась фактической правительницей империи, она постоянно внушала сыну, что главное предназначение монарха - хранить величие и единство государства. В том же 1848-м 18-летний Франц Иосиф стал императором. А вскоре ему суждено было пройти через тяжелое испытание. В Венгрии, униженной вассальной зависимостью от Австрии, вспыхнуло восстание. Главным его лозунгом стало требование полной свободы. Но София отнюдь не желала миндальничать с презренными венграми - дерзкая попытка мятежа была потоплена в крови. Когда же это досадное недоразумение немного подзабылось, София решила, что самое время женить молодого императора. Для ее баварской сестры Людовики это обстоятельство не явилось неожиданностью. Ее старшая дочь Хелена была вполне подходящей партией - и умна, и выдержанна, правда, были в ее красивом лице какие-то слишком уж жесткие и энергичные для 20-летней девушки черты. Но, возможно, для будущей императрицы это как раз и было необходимо. И вот 15 августа 1853 года, сгорая от нетерпения увидеть обещанную красавицу-невесту, Франц Иосиф примчался в небольшой городок Ишль, куда должна была прибыть герцогиня Людовика вместе со старшей дочерью Хеленой. Он еще не знал, что в эту поездку мать взяла с собой и младшую - Елизавету. Ей тогда шел 16-й год - именно тот возраст, когда Природа проделывает с девицами удивительные метаморфозы. Во всяком случае, мать с нескрываемым удивлением выслушивала восторги в адрес Елизаветы. Франц Иосиф не успел еще увидеться с нареченной, а в каждом углу ишлинского особняка все разговоры велись только о Елизавете. В день приезда за ужином она сидела напротив Франца Иосифа, который не мог отвести от нее глаз. А рядом с ним Хелена уныло ковыряла вилкой в тарелке. На первом же балу в нарушение всех правил этикета Франц Иосиф, забыв о своей невесте, два раза подряд приглашал Елизавету на котильон, что тогда было практически равнозначно предложению руки и сердца.
...Елизавету несло к свадьбе, как щепку в половодье. Она чувствовала себя участницей какой-то сказки, а вовсе не реальных событий. Безусловно, молодой красавец-император не мог оставить ее равнодушной. Все это начинало походить на ту любовь, о которой она сочиняла стихи лет с 10. Разбушевавшаяся стихия предстоящей свадьбы, по роскоши превосходящей все ранее виденное Веной, ее просто потрясала. И вот настал день венчания. В карете, расписанной великим Рубенсом, молодожены прибыли к церкви. На Елизавете было роскошное платье, ее великолепные волосы украшала подаренная свекровью диадема. Трепещущая в ожидании предстоящей церемонии, Елизавета, выходя из кареты, зацепилась за ее дверцу, и диадема едва не упала с ее головы. «Наберись терпения, - шептал жених, - мы быстро забудем весь этот кошмар». Но быстро забыть его удалось лишь императору - сразу после свадьбы он погрузился в работу, Елизавете же пришлось гораздо труднее. Буквально с первых дней восшествия на престол она почувствовала себя в мышеловке. Но шанса изменить свою жизнь для нее не существовало, быть императрицей - это навсегда, и она это знала. Я проснулась в темнице, На моих руках оковы. Мною все больше овладевает тоска - А ты, свобода, отвернулась от меня! Это стихотворение она написала спустя 2 недели после свадьбы... А тем временем свекровь со свойственной ей жесткостью принялась ваять из невестки свое подобие. Она не желала замечать ни особенностей характера Елизаветы, ни ее личных склонностей. Под гнетом постоянных наставлений, выговоров и необъяснимой жесткости в обращении с ней юная императрица, охваченная доходящей до болезненности обидой, была на грани отчаяния. Дворцовая жизнь и отношения между приближенными к императорскому двору казались ей ярчайшим проявлением притворства и лицемерия. А важнейшему правилу, господствовавшему над всем этим и формулировавшемуся до цинизма просто - «казаться, а не быть», Елизавета следовать не могла. Она дичилась всех и вся, никому не доверяла, выказывая почти нескрываемое презрение. О муже она этого сказать никак не могла, но ведь он был постоянно занят! Что же ей оставалось? Не обладающая избытком такта, свекровь, имевшая способность отыскивать невестку в любом уголке, неоднократно была свидетельницей того, как Елизавета часами сидела у клетки с попугаями и учила их говорить. Когда же выяснилось, что она беременна, София принялась наставлять сына, требуя, во-первых, поубавить супружеский пыл, а во-вторых, убедить жену поменьше возиться с попугаями, ведь не зря же говорят, что дети порой рождаются похожими на любимых питомцев своих матерей. А потому Елизавете гораздо полезнее смотреть или на мужа, или, на худой конец, на свое отражение в зеркале. Одним словом, ее забота была едва ли не сродни материнской, и тем не менее Елизавету никогда не оставляло ощущение, что свекровь - ее тайный и непримиримый враг. ...В назначенный срок императрица родила дочь. Пока роженица приходила в себя, новорожденную, даже не посоветовавшись с матерью, нарекли Софией и тут же унесли в апартаменты свекрови. Это едва не добило несчастную Елизавету. Франц Иосиф, видя, что душевные силы жены на пределе и опасаясь за ее жизнь, решил увезти ее на родину. В любимом и без конца снившемся Елизавете Поссенхофене Франц Иосиф просто не узнавал свою печальную затворницу. Она была бесконечно счастлива и буквально сияла от переполнявшей ее радости. Расписывать же свою «счастливую» жизнь во дворце она была вовсе не намерена. «Ах, Хелена, радуйся, - сказала она сестре, - я спасла тебя от очень невеселой участи и отдала бы все, чтобы прямо сейчас поменяться с тобой местами». А как же муж? Ведь в нем столько благородства, такта, терпения и любви к ней! А та не проходящая боль, с которой Елизавета думала об отнятой у нее дочери? Назад дороги не было, а впереди - снова Вена, неумолимая свекровь и бесконечная, иссушающая душу вражда... Летом 1856 года Елизавета родила еще одну девочку, названную Гизелой. Но и ее также унесли в апартаменты свекрови. И тут взбунтовавшийся Франц Иосиф категорически заявил матери о своем крайнем недовольстве вмешательством в его семейную жизнь и о том, что отныне дочери будут жить с родителями. К тому же он потребовал у матери соблюдения уважения к той, которую он любит всем сердцем. Впервые за время замужества победа осталась за Елизаветой, но победа эта была пирровой. Отчетливо поняв, что она лишается былого влияния на сына, София вообще перестала скрывать свою враждебность к невестке. Отношения между ними приобрели характер невыносимых... Лишь чрезвычайные события ненадолго сгладили открытую неприязнь. В 1858 году умерла старшая дочь София, а в августе того же года это тяжелейшее горе было смягчено рождением долгожданного наследника, нареченного Рудольфом... Как бы безрадостно ни складывалась жизнь молодой императрицы при венском дворе, какой бы прессинг ни испытывала она со стороны свекрови, все еще считавшей себя хозяйкой Австрии и навязывающей и сыну, и приближенным свое понимание жизни, Елизавета всеми силами отстаивала право на собственные мысли, взгляды и поступки. Наперекор канонам дворцового этикета она открыла дверь монарших апартаментов для художественной интеллигенции Вены. Художники, поэты, артисты, люди иных творческих профессий - словом, все те, чье присутствие еще вчера здесь было просто немыслимым, постепенно входили в круг общения Елизаветы, все больше отодвигая совершенно неинтересную ей безликую знать. Хотя это обстоятельство отнюдь не прибавляло ей популярности среди придворных. А еще ей довелось принять непосредственное участие в решении такой болезненной проблемы, как отношения с вассальной Венгрией. Императрица, как казалось многим, мало сведущая в законах большой политики, неожиданно для всех продемонстрировала удивительную дальновидность, дипломатический такт и то политическое чутье, которым была обделена ее могущественная свекровь. Жесткость, которую эрцгерцогиня проявляла по отношению к венграм, олицетворяла в их глазах всю Австрию и ставила между двумя странами непреодолимую стену непонимания, если не ненависти. ...Впервые Елизавета появилась в Венгрии вместе с мужем в 1857 году, тогда императорская чета по понятным причинам была встречена здесь, мягко говоря, прохладно. Но неподдельный интерес Елизаветы как к истории, так и к нынешнему положению страны, а также к самим венграм, довольно быстро настроили их на иной лад. Тем более что эта женщина, по слухам, очень не ладила с ненавидимой в Венгрии эрцгерцогиней Софией, потопившей в крови их революцию. А потому в сердцах ее жителей затеплилась робкая надежда на то, что в лице молодой императрицы они смогут найти заступницу. Венграм очень хотелось верить, что эта красавица с лучезарным взглядом сможет как-то повлиять на императора, и его взгляды на «венгерский вопрос» изменятся. Каким-то неведомым чувством Елизавета уловила эти мысли, безошибочно поняв, что ей здесь доверяют. Все ее душевные раны, постоянно напоминавшие о себе за время их пребывания в Венгрии, словно затянулись. Этот короткий визит имел небезынтересные последствия. Вернувшись в Вену, Елизавета начала изучать венгерский язык и довольно скоро овладела им в совершенстве. Ее библиотека пополнялась книгами венгерских авторов, в ее ближайшем окружении появилась уроженка Венгрии, ставшая ее первой и истинной подругой. Однажды Елизавета решила появиться в театре в национальном венгерском костюме, чем вызвала нескрываемое неудовольствие практически всех присутствующих. И тем не менее, не обращая внимания на стремительное падение своей популярности в столице и не опуская рук от неудач, она всячески подводила мужа к мысли об урегулировании отношений с Венгрией на равноправной основе. И Франц Иосиф, в принципе осознававший печальные последствия политики кнута, все больше сближался с супругой во взглядах на решение этой проблемы и все больше убеждался в том, что дарование Венгрии права на самоопределение не несет никакой угрозы для могущества империи. В результате в феврале 1867 года в венгерском парламенте был зачитан указ о восстановлении Конституции страны и в том же году - создана Австро-Венгерская империя. Елизавета отнеслась к этому событию как собственному триумфу, подтверждавшему то высокое положение, которое ей пришлось занять по воле судьбы. ...Венгрия до сих пор не забыла Елизавету. В Будапештском музее, посвященном памяти австрийской императрицы, бережно хранятся ее личные вещи, фотографии, письма. И пусть этих экспонатов не так уж много, но их вполне хватает для того, чтобы воскресить в сознании новых поколений образ этой благородной женщины. Бесспорно, у венгров есть особые причины сохранять о ней благодарную память, но помимо них существовало еще множество людей, на которых она производила неизгладимое впечатление. В Вену частенько приезжали любопытствующие в надежде хоть краем глаза увидеть легендарную красавицу и убедиться в том, что многочисленные художники, писавшие ее портреты, руководствовались отнюдь не желанием польстить августейшей особе. Портреты эти обычно заказывал Франц Иосиф, постоянно находившийся под магией ее обаяния и красоты, не только физической, но и душевной. В кабинете императора, прямо перед глазами до последнего дня его жизни висел портрет любимой им женщины. Сама же Елизавета позировать художникам и фотографам, мягко говоря, не любила. Но, как правило, дело улаживалось, если изображение допускало наличие любимой ею лошади или собаки. В 1868 году Елизавета родила еще одну дочь - Валерию. Постоянным предметом беспокойства Франца Иосифа стало всевозрастающее желание жены как можно реже бывать в Вене, которая была для нее подобием тюрьмы. А он тосковал без нее безумно. Открытость и доверие между ними было несомненным. Тому свидетельство - огромное количество нежных, ласковых писем, в которых он старался успокоить и обнадежить ее томящуюся душу. «Мой дорогой ангел, я снова остался один на один со своими печалями и заботами, при этом я опять чувствую, как мне тебя не хватает, я по-прежнему люблю тебя больше всего на свете и совсем не могу жить без тебя…», «Мне так трудно и одиноко без твоей поддержки… Мне больше ничего не остается, как терпеливо сносить ставшее уже привычным одиночество…» В подписи обычно значилось: «Твой печальный муженек» или «Твой верный Малыш». В 1872-м умерла эрцгерцогиня София. Елизавете начало казаться, что она еще сможет обрести столь желанный ею покой и гармонию жизни. Но неумолимая Судьба продолжала ее испытывать… 30 января 1889 в имении Майерлинг были найдены трупы кронпринца Рудольфа и его любовницы - юной баронессы Марии фон Вечера, против отношений которой с сыном выступал Франц Иосиф. Трагедия остаётся загадочной до настоящего времени; наиболее распространена версия, согласно которой Рудольф застрелился, а Мария либо также покончила с собой, либо её убил принц; существует также ряд теорий заговора. Правительство скрыло обстоятельства гибели кронпринца (приписав её несчастному случаю), однако подробности достаточно быстро распространились по Европе. ...В минуты невыносимого горя только что получившая известие о гибели сына Елизавета выказала нечеловеческую выдержку. Именно она сделала то, на что не решился никто другой - сообщила мужу, что их сына больше нет. Она первой увидела Рудольфа в гробу, укрытого по грудь белым саваном. На мгновение ей показалось, что он просто заснул со странной улыбкой на губах. Только в эти страшные минуты, пока муж еще не появился, она дала волю своему отчаянию, упав на колени перед мертвым телом сына. В эти часы, наполненные траурными церемониями и скопищем по большей части чужих ненужных лиц, Елизавета старалась держаться из последних сил, и ей это удалось. Под густой черной вуалью никто не видел ее лица, превращенного в скорбную маску. Франц Иосиф, постоянно держа в поле зрения ее окаменевшую фигуру, умолял ее не присутствовать на церемонии погребения. После того кошмарного дня глубокой ночью Елизавета незаметно вышла из дворца. Первый фиакр, встреченный ею в этот глухой час, отвез ее к монастырю капуцинов, где только что похоронили Рудольфа. Отказавшись от услуг монаха, она медленно спустилась в склеп, освещенный тусклым светом факелов и, сдерживая нечеловеческий крик, тихо произнесла: «Мальчик мой, скажи, что же с тобой случилось?..» ...Последние неполные 10 лет жизни Елизаветы были годами прощания со всем, что ее окружало. Она раздарила все свои сколько-нибудь нарядные вещи, а ее душевное состояние явственно свидетельствовало о том, что жизнь потеряла для нее всяческий смысл. Напрасны были надежды Франца Иосифа на то, что острота горя хоть когда-нибудь утихнет. Он старался вытащить жену из сотворенной ею же самой тюрьмы - Елизавета заперлась в маленьком особняке в Ишле, где муж впервые увидел ее девочкой, живущей в ожидании счастья. И ему это вроде бы удалось, но дальше последовало какое-то жуткое и неприкаянное блуждание Елизаветы по белу свету. Как тяжело раненный человек, она искала такое место, где можно было бы хоть на минуту забыться и как-то унять невыносимую боль. Неистовые папарацци, которые в то время еще не имели такого названия, но суть которых от этого вовсе не менялась, неотступно следовали за ней по пятам, выплескивая на страницы газет беззастенчивую ложь и беспардонные утверждения, порой, правда, разбавляя все это горестной правдой. О Елизавете писали, что она явно не в себе и что, мол, частенько качает на руках диванную подушку, спрашивая у окружающих, красив ли ее сын. Но Бог не лишил несчастную женщину разума. В своем неутолимом горе она продолжала думать о муже. Одна из ее дочерей писала: «Она опасается, что ее постоянно растущая боль будет супругу в тягость и приведет к недоразумениям в их семейной жизни». Франц Иосиф, по-своему переживая смерть сына, топил свое горе в работе - государственные дела требовали его постоянного присутствия в рабочих апартаментах. Елизавета же отчетливо осознавала, что своей скорбью угнетает мужа. Порой она просила свою приятельницу Катарину Шратт - актрису и любимицу Вены - хоть как-то отвлечь мужа от невыносимого для него одиночества. Одна из дочерей императрицы - Гизела была крайне недовольна постоянными прогулками отца с этой милой женщиной и откровенно сказала об этом матери. «Мои крылья сгорели. Я хочу лишь покоя, - отвечала ей Елизавета. - Знаешь, дитя мое, слово «счастье» давно не имеет для меня никакого смысла. Но отец твой не виноват в этом. Если бы Господь призвал меня к себе, он был бы свободен...» В 1898 году Елизавета прибыла в Женеву. Она путешествовала инкогнито и без охраны, гуляя по городу в сопровождении двух-трех спутниц, а чаще совсем одна - 60-летняя императрица Австрии с фигурой молодой женщины и лицом, словно бы неподвластным времени. «Жаль, что ее истинный облик не под силу передать ни одному художнику и что есть на свете люди, которые ее никогда не видели», - писала одна из ее современниц. А вот мнение мужчины: «Лучше не смотреть на нее слишком внимательно. Иначе можно не заметить, как сердце начинает охватывать какое-то непонятное томление». Несмотря на то что, прибыв в Швейцарию, Елизавета сделала все, чтобы не привлекать к себе внимания, укрыться от газетчиков ей так и не удалось. А потому все знали, что под именем графини фон Хоэнэмбз скрывается императрица Австрии. Да и портреты ее печатались во множестве. Во всяком случае, 25-летний безработный Луиджи Лукени, итальянец по происхождению и, как он утверждал, анархист по убеждению, легко выяснил, в каком отеле живет императрица. На хороший кинжал денег у него не было, и потому на ближайшем развале он купил напильник. Елизавету он подстерег у отеля Бо-Риваж, а после ее выхода по направлению к набережной Мон-Блан отправился вслед за ней. И вдруг на середине пути он, обогнав ее, резко повернулся, как дикая кошка кинулся на оторопевшую женщину, и с чудовищной силой вонзил ей в грудь трехгранный напильник. Затем Лукени сделал попытку убежать, но уже через несколько минут был пойман. Проведенная экспертиза засвидетельствовала, что убийца психически здоров, а его действиями руководило желание отомстить ненавистным аристократам и... прославиться. С мертвого тела императрицы сняли две вещи, с которыми она не расставалась, - обручальное кольцо, носимое ею не на пальце, а на цепочке под одеждой в виде кулона, и медальон с прядью волос сына. По результатам обследования выяснилось: острие напильника проникло в тело на 85 миллиметров и пронзило сердце. Рана в виде V-образного отверстия была едва заметна, ни единой капли крови из нее не вытекло. На процессе Лукени спросили, чувствует ли он раскаяние. «Конечно, нет», - ответил он, с удовольствием позируя фотокорреспондентам и посылая в зал воздушные поцелуи. Его приговорили к пожизненному заключению. Он отсидел в тюрьме всего два года, когда его нашли повесившимся на кожаном ремне…