« Сила лишённая разума, гибнет сама собой.» (с)
Середина прошлого века была настоящей Золотой Эрой Голливуда. Именно тогда кинематограф приобрёл все присущие даже современному кино черты: зрелищность и размах, технические составляющие любого блокбастера широкий формат, цветная плёнка, поражающие воображение спецэффекты и наличие звёзд в главных ролях. Всё это широко используется в кинематографе и поныне, даже такое направление как «пеплум» вновь вернулось на большие экраны. Так в старину называли историко приключенческие картины, действие которых разворачивалось во времена Древнего Рима, Греции или Египта. А на экране демонстрировался невиданный размах, роскошь исторических костюмов и величие гигантских декораций, тысячные массовки, конные парады войск, панорамные сцены сражений или морские баталии на старинных, парусных судах Но, создание подобных картин было невероятно затратно, поэтому не все киностудии могли себе такие дорогие фильмы позволить. Да и то, после череды коммерческих провалов таких эпических блокбастеров, Голливуд на долгое время потерял интерес к античной истории. Рассматриваемый в этой рецензии фильм как раз один из них. Это последний, один из самых дорогих и размашистых трёхчасовых полотен, бюджет которого составил огромные 19 миллионов $ (для тех лет гигантская сумма). По затратам этот блокбастер превзошёл даже такой эпик как «Бен Гур» (однако, всё же уступив пальму первенства по стоимости чудовищно дорогущей «Клеопатре» с Элизабет Тэйлор вышедшей годом ранее)! Однако, в мировом прокате так и не смогший окупить себя, ибо кассовые сборы составили все 4 миллиона. Следовательно, высоких оценок критиков и признание зрителей фильм Энтони Манна не получил (довольствуясь Золотым Глобусом за саундтрек). Напротив был в год своего появления на экранах, достаточно холодно принят массовым зрителем, преимущественно проигнорирован критиками и со временем канул в небытие. А рассказанная в ленте история, опиравшаяся на действительно имевшие место исторические события, сегодня всем известна по другому «пеплуму» «Гладиатору» Ридли Скотта. Который, собственно говоря и возродил в своё время интерес широкого зрителя к вышедшим из моды историческим боевикам
Прежде всего, думаю следует начать с того, что фильм с таким пафосным названием как «Падение Римской Империи», оказывается не слишком эпическим. Не подумайте превратно: массовка из сотен римских легионеров, обряженные в лохмотья обыватели и одетые в роскошные наряды и туники благородные патриции всё это присутствует. Ровно как и отмеченные выше конные парады и сражения на мечах. Причём, в фильме таких баталий даже несколько. Однако, действие первой половины фильма, отчего то происходит в заснеженных землях Германии. Где римские войска подавляют мятеж местных варварских племён. Не смотря на то, что в кадре зима в сцене сражения почему то видно совершенно отчётливо, что леса покрыты зеленью. Впрочем этот досадный ляпсус вполне простителен, и если не придираться к подобным мелочам картинка ленты вас порадует. Особенно удачными вышли сцены, в которых по сюжету идёт крупный снег, как на похоронах умершего в военном походе цезаря. Римское воинство стоит у огромного погребального костра с горящими факелами, а с мрачного неба большими хлопьями валит белый при белый снег (уж не знаю настоящий ли или искусственный) Но, не считая этого эпизода и сцены сражения с варварами, первые полтора часа скука смертная. Тем более, все эти дворцовые интриги и заговоры римской знати происходят в каком то каменном, совершенно не свойственном римскому стилю замке. Понятное дело, что они на чужой земле и «расквартированы» в местном форт посте (или как это тогда называлось?), однако в том же фильме Ридли Скотта римляне жили в гарнизоне палаточного городка, раскинув на поле сотни шатров. И это было более естественно, чем наблюдать за их пребыванием в каком то европейском замке. Складывается впечатление, что римляне по ошибке переместились в средневековье и в кадре вот вот покажутся крестоносцы.
Да и сценарий написанный аж тремя соавторами, среди которых: Бен Барзмен, Басилио Франкина и Филиа Йордан слишком много «воды». Персонажи часто говорят на отвлечённые, не имеющие отношения к их истории и развитию сюжета вещи. Заговор с целью убийства Марка Аврелия (любопытно, что это происходит без ведома его сына Коммода, которого накануне цезарь лишает наследования престола) происходит лишь ближе к концу первой серии. Картина, кстати снята в модном тогда формате эпического спектакля: с увертюрой предваряющей просмотр, пока зрители рассаживаются по местам, и с перерывом на антракт в середине постановки. Который, как бы делит картину на две половины. Вот вторая будет подинамичнее. Во первых, действие переносится в Рим, что даёт возможность насладиться роскошными, панорамными видами древнего города со всеми его акведуками, зданиями с колоннами и монументальными скульптурами. Опять же многотысячные массовки на улицах что на широком экране смотрится очень здорово. Оператор картины Роберт Краскер потрудился при создании фильма, дабы его полотно отличалось от прочих, снятых на эту же тему. Да художники по костюмам поработали на совесть. Понравился и гнетущий, но вместе с тем и величественный, как и положено подобному фильму саундтрек, написанный композитором Дмитрием Тёмкиным ранее сочинявшим музыку для лент Альфреда Хичкока.
Из занятых в картине актёров, самый большой гонорар получила, сыгравшая роль Люциллы молодая итальянская красавица Софи Лорен. Правда, нечего особенного, кроме своей эффектной внешности она не демонстрирует. Даже эротических или любовных сцен с нею тут не будет, и если кто вдруг решит смотреть фильм с целью увидеть нечто подобное заранее проходите мимо, что бы после избежать разочарования. Второй звездой картины является красавиц Стивен Бойд, которого тут несколько погрузнел и перекрасился в блондина. Если в своё время из него вышел прекрасный негодяй Мессала, то здесь какой то проходной и неприметный герой центурион Ливиус. Отрицательный образ царевича Коммода, достался английскому актёру Кристоферу Пламмеру. И он так же проигрывает по зрительским симпатиям, более харизматичному и цельному в своём омерзении Хоакину Фениксу, сыгравшему этого героя в ленте Скотта. Омар Шариф совершенно не запоминается в третьестепенном образе армейского принца Сохамиса. А вот классик Алекс Гиннес был не чуть не худшим цезарем, чем в версии Ричарда Харриса. Завершающая фильм фраза о том, что империя может устоять перед угрозами внешнего врага, и даже может после поражения вновь окрепнуть, но гибнет империя только тогда, когда сами её граждане больше в неё не верят верная истина. Вопрос в том, стоит ли ради неё тратить три часа на просмотр всего фильма сочтём иторическим
Как и древние греки, римляне называли варварскими племена, чей язык был им непонятен. Но начавшееся в IV веке великое переселение народов несколько поубавило высокомерие римлян, поставив империю перед новыми, ранее неведомыми проблемами.
После того как пришедшие из Азии гунны стали теснить германцев на запад, император Феодосий I разрешил германцам селиться на севере империи. Но в начале V в. другие варварские племена, включая самих гуннов, начали вторгаться на территорию империи.
Гунны - варварское племя, пришедшее из Центральной Азии. К 447 г. огромная армия гуннов под предводительством Аттилы завоевала все страны, расположенные на территории между Черным и Средиземным морями. Гунны трижды наносили поражение римским войскам, но им не удалось захватить ни , ни Рим.
В боях с войсками германцев, состоявшими на службе у Рима, гунны отвоевали себе в Европе целые области, раньше принадлежавшие Римской империи. В 395 г., после смерти Феодосия I, Восточная и Западная империи фактически перестали быть единым государством, но Запад продолжал получать с Востока финансовую и продовольственную помощь.
В 410 г. король уже другой варварской орды - вестготов Аларих повел свои войска на Рим и захватил город. В 455 г. Рим подвергся разграблению со стороны другого варварского племени - вандалов. Восточная империя отказалась помогать вконец ослабевшему Западу, и в 476 г. Западная империя прекратила свое существование. Именно этот год принято считать годом падения Римской империи. Последний император Запада, Ромул Августул, был отравлен завоевателями в изгнании.
Предводитель варварского племени вандалов Гейзерих в 455 г. прибыл с войском в Остию. Его солдаты захватили Рим и подвергли город страшному разграблению. За 12 дней они вывезли из домов все ценные вещи, содрав даже золоченую черепицу с крыш общественных зданий. Вдову и дочерей императора Валентиниана III Гейзерих взял в заложницы.
Среди причин падения Западной Римской империи можно выделить как внешние, так и внутренние. К внутренним причинам можно отнести упадок экономики, демографический кризис, раздирающие империю гражданские войны и ослабление армии.
Частая смена императоров стала символом Римской империи периода упадка. Их невысокая компетентность, постоянная борьба за власть и гражданские войны, сотрясавшие страну, отнюдь не увеличивали эффективность управления Империей. Всё чаще представители неримских национальностей становились представителями власти, что снижало авторитет власти и искореняло чувство патриотизма в гражданах.
Не лучше дела обстояли и в экономике. Земельные реформы, приведшие к развитию натурального хозяйства (и ослабеванию перерабатывающего производства) вызвали удорожание транспортировки и деградацию торговли. Взаимодействие между провинциями приходило в упадок. Рост налогов и, как следствие, падение платёжеспособности населения, способствовали разорению мелких землевладельцев, что вызывало очаги недовольства в широких слоях населения.
Деградировала и армия. Былые непобедимые легионы Рима заменила армия, практически полностью состоящая из наёмников-варваров.
Могла ли ослабевшая Империя противостоять экспансии многочисленных орд, стремящихся захватить благодатные земли Империи и воспользоваться благами дряхлеющей цивилизации?
Впрочем, большинство историков сходится к мысли, что причиной падения Западной Римской империи было не великое переселение народа и не упадок римской цивилизации – внутренние проблемы, столь ослабившие Римскую империю, были лишь внешними признаками кризиса цивилизации, основополагающими моментами которой были рабство и милитаризм.
Падение Западной Римской империи не положило конец римской цивилизации. В то время как Западная империя приближалась к своему концу, Восточная империя, получившая название Византия, процветала. Ее столица, росла и богатела. Расположенный между Европой и Азией, этот город стал крупнейшим торговым и административным центром империи. Границы Византии простирались на запад до Греции, на юг до Египта и на восток до Аравии. Хотя греческий был официальным языком и на Востоке, при дворе императора говорили на латыни. Император Юстиниан (годы правления 527-565) восстановил контроль над некоторыми областями в Северной Африке, Италии и Испании, но надолго их удержать не удалось. После падения Рима Восточная империя существовала еще 1000 лет. У Византии не было сильной армии, и конфликты с соседями византийские дипломаты старались уладить мирным путем. Жители ее исповедовали христианство, а враждебно настроенных варваров стремились обратить в свою религию.
ГЛАВА XV
Падение язычества и торжество христианства
V. Падение Западной Римской империи
362. Причины падения Римской империи
В V в. произошло падение Западной Римской империи, которая окончательно отделилась от Восточной в конце IV века (395). Германские варвары, постоянно напиравшие из-за Рейна и Дуная, требовали энергичного отпора, что вызывало необходимость большого войска и громадных денежных издержек. Между тем население империи оказывалось все менее и менее способным оказывать сопротивление варварам и выносить бремя налогов. С конца III в. императоры вынуждены были для борьбы с одними племенами германцев селить другие их племена в пограничных областях империи с обязанностью защищать её границы. Вместе с этим для правильного поступления налогов они сочли себя вынужденными прикрепить земледельческое население к земле, а землевладельцев к их городам. Внутренние смуты и злоупотребления чиновников довершали бедствия населения многих провинций. Областные восстания были часто лишь результатом недовольства их населения гнетом империи. К непосильным для народа требованиям государства присоединялись еще поборы землевладельцев. В Галлии , например, народная масса была в крепостном состоянии еще до римского завоевания, которое не только не изменило этого отношения, но даже прямо содействовало развитию крупных поместий. Недовольные галльские колоны в союзе с рабами, поденщиками и бродягами стали в конце III в. составлять мятежные шайки, или багауды, которые подняли целое восстание. Их вожди (Элиан и Аманд) провозгласили себя императорами, построили укрепленный лагерь недалеко от впадения Марны в Сену и оттуда делали опустошительные набеги на страну. Багаудское волнение продолжалось много времени. Недовольство закрепощенного населения выражалось и в том, что многие прямо бежали к варварам, вместе с которыми и нападали на области империи.
Еще в I в. Плиний говорил, что «латифундии погубили Италию и провинции», и действительно с III в. экономический упадок все сильнее и сильнее давал себя чувствовать, особенно на Западе, ведя с собою и вообще падение культурного уровня жизни. Общество Римской империи распалось на земельную аристократию и закрепощенный народ. Обремененные тяжелыми повинностями, обнищалые, невежественные и приниженные колоны не могли вести хорошо хозяйство на своих участках и не имели особого интереса поддерживать империю. Разоренные куриалы тоже теряют силу нести повинности и утрачивают интерес к общественной жизни. Остались только сильными и свободными от общего государственного закрепощения представители земельной знати. Пользуясь некоторыми привилегиями по закону (вроде свободы от несения муниципальных тягостей), члены имперского сенаторского сословия начали уклоняться от платежа налогов и от несения военной службы и отказывать в повиновении судам, хлопоча лишь о том, чтобы каждая латифундия была особым, замкнутым и самодовлеющим мирком. Эти «господа земли», имевшие в своих владениях все, что им было нужно, обособляли свои поместья и в хозяйственном, и в государственном отношении, как бы совсем более не ощущая потребности в сохранении единства империи. Римская знать в своем равнодушии к политической жизни дошла до того, что её члены стали отказываться от самых важных должностей в государстве, чтобы сохранять свое положение независимых господ земли. Угнетая массу и доводя ее до полного равнодушия к судьбам государства, магнаты IV и особенно V вв. таким образом подкапывали единство империи и утрачивали римский патриотизм. Если колоны бежали к варварам, то и магнаты не оказывали сопротивления варварам, особенно когда чувствовали, что при новых правителях провинции им не будет хуже. На Востоке с его более развитою экономическою жизнью и более древнею культурою внутренние отношения империи были лучшими, и она с большим успехом отстаивала себя в борьбе с варварами. Недаром у императоров IV в. было решительное предпочтение к Востоку.
Разделение Римской империи
Последний император единой Римской империей, Феодосий I перед своей смертью в 395 г. осуществил раздел государства между сыновьями, так появилась восточная часть со столицей в Константинополе (будущая Византия) и западные территории со столицей в Медиолане (совр. Милан), а затем в Равенне (с 402 г.). Подобное разделение привело к серьезному ослаблению государства, поскольку две части стали враждебно относиться друг к другу. Не заставили себя ждать и вторжения варварских племен: в 401 г. в пределы Западной Римской империи вторглись вестготы во главе с Аларихом, захватившие Аквилею, а в 404 г. — остготы, вандалы и бургунды под предводительством Радагайса. В 408 г. вестготы безуспешно осадили Рим, но во время нового похода Алариха, 24 августа 410 г. впервые в истории город пал, и часть города погибла в огне пожара.
Нашествия варваров
Следующей грозной силой, угрожавшей Риму, стали гуннские племена во главе с Аттилой. После ряда опустошительных набегов в пределы Восточной Римской империи, им даже стали выплачивать дань, после чего их взоры обратились на западные земли империи. В 452 г. они вторглись в Италию, и только смерть вождя и распад племенного союза отвели от угрозу от империи. Но уже в июне 455 г. король вандалов Гейзерих воспользовался смутой в Риме, переправил войска из Карфагена, без боя овладел городом и подверг его страшному разорению. Из Рима было увезено тысячи пленников и похищены многие ценности. К королевству вандалов была присоединена Сицилия, Сардиния и Корсика. Вскоре от всех обширных владений Западной Римской империи фактически осталась одна лишь Италия.
Судьба римского престола зачастую решалась в результате интриг и влияния тех или иных варварских военоначальников. Одним из последних, относительно самостоятельных правителей был Флавий Прокопий Антемий, пытавшийся выстроить союзнические отношения с Восточной Римской империи. Но после неудачных военный кампаний, против вандалов и вестготов, в результате вспыхнувший внутренних разногласий он был убит. После него, на престоле императоры быстро сменяли друг друга.
Последний римский император
Последним западно-римским императором был Ромул Август, взошедший на престол в результате военного переворота своего отца магистра Флавия Ореста, свергнувшего императора Юлия Непота (бежавшего в Далмацию) и ставшего регентом при своем малолетнем сыне. Восточная Римская империя отказалась признавать нового императора. Его правление также усугублялась недовольством среди варварских наемников, составлявших основу римской армии. Их требования не были удовлетворены, и вскоре ближайший военноначальник Флавия Ореста, Одоакр возглавил заговор, в результате которого в 476 г. Ромул Август отрекся от престола, а высшие знаки императорской власти были отосланы в Константинополь императору Зинону. Последний даровал Одоакру титул патриция, но потребовал от него формального признания Юлия Непота, жившего в это время в Салоне. После смерти последнего в 480 г. от руки собственного телохранителя, Зинон так и не назначил нового западно-римского императора.
Очередной переворот 476 г. не воспринимался современников каким бы то ни было значительным событием, и лишь в период Нового времени свержение Ромула Августа, было провозглашено «падением Западной Римской империи», вместе с которой в прошлое ушла эпоха Античности.
падение римский империя республика
В IV и V вв. общественное развитие империи неуклонно продолжалось в том направлении, которое наметилось еще задолго до этого. Во второй половине IV в. окончательно складывается своеобразная система натурально-замкнутых и крепостнических отношений поздней империи. Упадок торговли находит свое выражение в натурализации всех видов государственных платежей: налогов, военного жалования и т. п. Рядовые чиновники и солдаты снабжаются продуктами, одеждой, обстановкой. Все это они получают из государственных складов, куда свозятся натуральные подати населения. Только высший командный состав и самые крупные чиновники получают часть жалованья деньгами.
Торговля сужается, почти не выходя теперь за рамки местного городского рынка. Позднеримские города получают совершенно иной вид, чем прежде, - это скорее крепости, чем торгово-промышленные поселения: их территория сильно сокращается, они обносятся крепкими стенами, количество площадей в них уменьшается и т. д. Центр тяжести хозяйственной жизни империи целиком переносится в деревню.
В области аграрных отношений, как уже упоминалось в предыдущей главе, окончательно восторжествовал колонат. В течение IV и V вв. произошло юридическое оформление прикрепления колонов к земле. Рядом императорских эдиктов постепенно была стеснена свобода перехода колонов от одного владельца к другому, и они превратились в настоящих крепостных. Одной из важнейших причин, заставлявших римское правительство прикреплять колонов к земле, была страшная текучесть населения. Положение низших и средних слоев города и деревни было настолько тяжелым, что люди были готовы бежать куда угодно, лишь бы избавиться от налогов, от притеснения чиновников, от долгов. И бежали преимущественно к варварам.
Но не всегда это было возможно. Тогда многие укрывались под защитой богатых землевладельцев. Дело в том, что поместье IV в. - это почти самостоятельная, не только экономически, но и политически, единица. Его владелец - маленький государь, царствующий над своими колонами и рабами. Он живет в укрепленной вилле, окруженный целой армией вооруженных слуг, и весьма мало считается с центральной властью, особенно с ее налоговой политикой. Во всяком случае, не в его интересах допускать, чтобы императорские чиновники разоряли его колонов. Вот почему собирать общегосударственные налоги с населения крупных поместий было далеко не легкой задачей. Естественно поэтому, что колоны очень охотно переходили с земель мелких и средних землевладельцев на земли крупных: там они могли найти хоть какую-то защиту от агентов правительства.
Текучесть населения расстраивала всю налоговую систему империи. В обстановке натурализирующегося хозяйства тщательный учет каждой платежной единицы являлся необходимым условием. Всякий человек должен был прочно сидеть на своем месте и платить то, что с него причиталось. Поэтому колоны прикрепляются к земле, ремесленники, обязанные вносить налоги изделиями своего ремесла, прикрепляются к своим коллегиям; профессии делаются наследственными, так что сын должен заниматься тем же, чем занимался его отец. Крепостнические отношения распространяются почти на все виды деятельности: на торговлю, военную службу, на службу по городскому самоуправлению и т. д.
Если Диоклетиан и Константин на несколько десятков лет отсрочили окончательный распад империи, то этого удалось достичь только ценой подавления революционного движения и нового напряжения всех сил трудового населения империи. Крепостничество IV в. являлось выражением этого колоссального напряжения, происходившего в условиях политической реакции и полного крушения старых хозяйственных связей рабовладельческого общества. Но такое напряжение было последним. Внутреннее и внешнее положение империи во второй половине IV в. дошло до такой степени остроты, что новый взрыв стал неизбежным.
В административном отношении империя была разделена на две части - западную и восточную, причем Италия окончательно утратила привилегированное положение центра империи. Если в начале II в. н. э., провинций было 45, то теперь их число возросло до 108, не путем новых территориальных приобретений, а путем раздела старых, обширных провинций.
В 313 г. император Константин провозгласил в Медиолане свой знаменитый эдикт, признававший равноправие христианства с другими религиями, допускавшимися в империи. То был первый, но решающий шаг к превращению христианства в государственную религию. Христианское духовенство приняло участие в торжествах по случаю закладки на месте древнего Византия новой столицы - по имени императора ее стали называть Константинополем. Так Рим начал терять былое значение столицы мира. Великое будущее центра вселенской империи ожидало "второй Рим" - Константинополь.
Энгельс дал классическое описание римского общества накануне его гибели: "По всем странам бассейна Средиземного моря в течение столетий проходил нивелирующий рубанок римского мирового владычества. Там, где не оказывал сопротивления греческий язык, все национальные языки должны были уступить место испорченной латыни; исчезли все национальные различия, не существовало больше галлов, иберов, лигуров, нориков - все они стали римлянами. Римское управление и римское право повсюду разрушили древние родовые объединения, а тем самым и последние остатки местной и национальной самодеятельности. Новоиспеченное римское гражданство ничего не предлагало взамен; оно не выражало никакой национальности, а было лишь выражением отсутствия национальности. Элементы новых наций были повсюду налицо... Но нигде не было налицо силы, способной соединить эти элементы в новые нации; нигде еще не было и следа способности к развитию и сопротивлению, не говоря уже о творческой энергии. Для громадной массы людей, живших на огромной территории, единственной объединяющей связью служило римское государство, а это последнее со временем сделалось их злейшим врагом и угнетателем. Провинции уничтожили Рим; Рим сам превратился в провинциальный город, подобный другим, привилегированный, но уже не господствующий более, переставший быть центром мировой империи и даже резиденцией императоров, а также их наместников; они жили теперь в Константинополе, Трире, Милане. Римское государство превратилось в гигантскую сложную машину исключительно для высасывания соков из подданных. Налоги, государственные повинности и разного рода поборы ввергали массу населения во все более глубокую нищету; этот гнет усиливали и делали невыносимым вымогательства наместников, сборщиков налогов, солдат. Вот к чему пришло римское государство с его мировым господством: свое право на существование оно основывало на поддержании порядка внутри и на защите от варваров извне; но его порядок был хуже злейшего беспорядка, а варваров, от которых оно бралось защищать граждан, последние ожидали как спасителей. Состояние общества было не менее отчаянным. Уже начиная с последних времен республики, римское владычество основывалось на беспощадной эксплуатации завоеванных провинций; империя не только не устранила этой эксплуатации, а, напротив, превратила ее в систему. Чем более империя приходила в упадок, тем больше возрастали налоги и повинности, тем бесстыднее грабили и вымогали чиновники. Торговля и промышленность никогда не были делом римлян - покорителей народов; только в ростовщичестве они превзошли все, что было до и после них. То, что имелось ранее и что сохранилось от торговли, погибло из-за вымогательства чиновников; то, что уцелело от нее, относится к восточной, греческой части империи… Всеобщее обнищание, упадок торговли, ремесла и искусства, сокращение населения, запустение городов, возврат земледелия к более низкому уровню - таков был конечный результат римского мирового владычества...
Основанное на рабском труде хозяйство латифундий перестало приносить доход; но в ту эпоху оно было единственно возможной формой крупного сельского хозяйства. Мелкое хозяйство снова сделалось единственно выгодной формой земледелия. Одна вилла за другой дробились на мелкие парцеллы, последние передавались наследственным арендаторам, уплачивавшим определенную сумму, или их получали partiarii, которые были скорее управляющими, чем арендаторами, и получали за свой труд шестую, а то и всего лишь девятую часть годового продукта. Преобладала, однако, сдача этих мелких парцелл колонам, которые уплачивали ежегодно определенную сумму, были прикреплены к земле и могли быть проданы вместе со своей парцеллой; они, правда, не были рабами, но и не считались свободными… Они были предшественниками средневековых крепостных.
Античное рабство изжило себя. Ни в крупном сельском хозяйстве, ни в городских мануфактурах оно уже не приносило дохода, оправдывавшего затраченный труд, - рынок для его продуктов исчез. А в мелком земледелии и мелком ремесле, до размеров которых сократилось огромное производство времен расцвета империи, не могло найти применение большое число рабов. Только для рабов, обслуживавших домашнее хозяйство и роскошную жизнь богачей, оставалось еще место в обществе... Рабство перестало окупать себя и потому отмерло. Но умирающее рабство оставило свое ядовитое жало в виде презрения свободных к производительному труду. То был безвыходный тупик, в который попал римский мир: рабство сделалось невозможным экономически, труд свободных считался презренным с точки зрения морали. Первое уже не могло, второй еще не мог быть основной формой общественного производства. Вывести из этого состояния могла только коренная революция".
В конце IV в. возникает новый социально-политический кризис, но на более широкой, чем раньше, основе. Эта основа создается благодаря втягиванию в революционное движение все более широких масс колонов, рабов и крепостных ремесленников. Вместе с тем растет напор варваров и создается тесное объединение их с восстающими трудовыми слоями империи. Варвары прочно оседают на римской территории. Солдатские бунты, столь типичное явление в III в., теперь теряют свои характерные черты. Военные реформы IV в. почти совершенно стерли разницу между пограничными войсками и местным населением, а прогрессирующая варваризация армии все более и более уничтожала противоположность между теми, кто защищал империю, и теми, кто нападал на нее.
Это создало предпосылки для перехода революционного движения в революцию и окончательного торжества ее.
Около 375 г. огромные массы варварских племен двинулись из прикаспийских степей на запад. Во главе их стояло племя гуннов, по-видимому, монгольского происхождения. Во II в. гунны кочевали к востоку от Каспийского моря. Оттуда они стали постепенно продвигаться к западу, подчиняя себе племена Северного Кавказа и Поволжья и объединяя их вокруг себя. Так образовалась федерация из гуннов, аланов, готов и др. Часть готов, жившая на нижнем Дунае, обратилась к Валенту с просьбой разрешить им поселиться на римской территории. Император дал согласие, но с условием, что готы разоружатся. Масса варваров перешла через Дунай.
Готы, поселенные в Мезии, некоторое время оставались спокойными. Но продажность и насилия римских чиновников заставили их взяться за оружие. Они начали опустошать Фракию. Император Валент дал бой готам под Адрианополем (9 августа 378 г.). Римская армия потерпела поражение, а сам император погиб. Есть основания думать, что часть его войска, состоявшая из варваров, перешла на сторону готов. Одряхлевшая империя, раздираемая внутренними противоречиями и теснимая со всех сторон внешними врагами, не имела будущего. Отныне у имперских властей уже никогда не было возможности выставить достаточно сильную армию, чтобы надежно защитить границы государства.
После этого готы, не встречая организованного сопротивления, рассеялись по Балканскому полуострову. Аммиан Марцеллин, современник описываемых событий, оставил нам описание готского нашествия: "Готы рассеялись по всему берегу Фракии и шли осторожно вперед, причем сдавшиеся сами римлянам их земляки или пленники указывали им богатые селения, особенно те, где можно было найти изобилие провианта. Не говоря уже о прирожденной силе дерзости, большой помощью являлось для них то, что со дня на день к ним присоединялось множество земляков из тех, что в первые дни перехода на римскую землю, мучимые голодом, продавали себя за глоток скверного вина или за жалкий кусок хлеба. К ним присоединялось много рабочих с золотых приисков, которые не могли снести тяжести оброков; они были приняты с единодушного согласия всех и сослужили большую службу блуждавшим по незнакомым местностям готам, которым они показывали скрытые хлебные магазины, места убежища туземцев и тайники".
Ценность этого свидетельства состоит в том, что оно с полной ясностью раскрывает перед нами движущие силы социальной революции, положившей конец существованию рабовладельческой формации. Здесь характерен тесный контакт рабов, колонов, крепостных рабочих и варваров. Это могло произойти потому, что крепостнические отношения объединили в одну сплошную массу все трудовые слои империи. В том всеобщем угнетении и закрепощении, которым характеризуются последние столетия империи, исчезло старое различие между рабом и свободным бедняком, между рабом и колоном, между крестьянином и городским ремесленником.
К внутренней революционной силе присоединилась внешняя - варвары. Причиной этого являлись прогрессирующее ослабление Рима, с одной стороны, и концентрация варваров в большие объединения, в целые федерации (аламанны, франки, готы, гунны и проч.) - с другой. Разложение родового строя у варваров, выделение у них знати, появление дружин - таковы были причины этой концентрации. Но так как римские рабы и значительная часть колонов принадлежали к тем же варварам и так как враг у них был общий - Рим, то налицо были все предпосылки тесного контакта между ними. Иногда рабы и колоны занимали по отношению к варварам позиции дружественного нейтралитета, но часто переходили открыто на их сторону.
На этот раз разлагающееся экономически и социально рабовладельческое государство не могло выдержать соединенного удара революции изнутри и напора варваров извне.
Тем не менее, готы в качестве "союзников" (федератов), обязанных нести военную службу, были вскоре снова водворены в Мезии (382 г.).
Через некоторое время у союзных готов появился талантливый вождь Аларих, которого они провозгласили королем. Под его руководством снова начались их опустошительные действия на Балканском полуострове. Затем готы снова вторглись в Италию. Испуганный император заперся в Равенне. Аларих пошел на Рим и осадил его. 40 тыс. рабов со всей Италии сбежались в лагерь Алариха. Ночью городские рабы открыли ворота и впустили осаждавших. Город подвергся страшному разграблению (24 августа 410 г.).
Взятие Рима в этот момент уже не имело никакого стратегического значения. Но морально-политическое впечатление от этого события было огромно.
Разграбив Рим, готы пошли на юг, намереваясь занять Сицилию и Африку. Но в южной Италии Аларих внезапно умер. Его зять и преемник Атаульф увел варваров в юго-западную Галлию и Испанию, где они прочно осели. В 455 г. вандалы под начальством короля Гейзерика высадились в Италии и захватили Рим. Город был снова разграблен, еще ужаснее, чем при готах.
В середине V в. значительная часть Западной империи уже была занята варварами. Западная римская империя фактически не существовала более. В Италии формально еще держалась призрачная власть римских императоров. Это были безвольные игрушки в руках начальников наемных варварских войск. За период с 455 по 476 г. сменилось 9 таких "императоров". Никто из них не правил дольше 5 лет, и все свергались насильственно. Наконец, в 476 г. один из варварских вождей Одоакр, низложив юного императора Ромула, прозванного Августулом ("Августенком"), решил покончить с этой ситуацией. Он отправил посольство к восточному императору Зенону с просьбой не назначать для Италии особого императора, а сделать его, Одоакра, наместником с титулом римского патриция. Зенону не оставалось ничего другого, как признать совершившийся факт. Это событие и принято считать концом Западной Римской империи.
Существовали причины, которые обусловили большую крепость восточной половины империи: старые ремесленные навыки, более развитая система торговых путей, большая культурность населения в целом. Сама рабовладельческая система никогда не достигала на эллинистическом Востоке той степени развития, как на римском Западе. В восточном (да и в греческом) рабстве сохранилось много элементов более примитивных и поэтому более мягких форм зависимости, внешне напоминающих крепостничество. Так или иначе, производительные силы Востока - ремесло, торговля, городская жизнь - оказались менее подорваны рабством и дольше сопротивлялись страшному кризису, погубившему Запад. Но разница здесь была не принципиальная, не столько качественная, сколько количественная.
В середине VI в. Восточная (или Византийская) империя сделала грандиозное усилие восстановить былую римскую державу. Император Юстиниан (527 - 565 гг.) начал большие войны на Западе. Его полководцам Велизарию и Нарзесу удалось отобрать у вандалов северную Африку, отвоевать у готов Италию и юго-восточную часть Испании. Византия выступила также с претензией на культурное наследство античного мира. При Юстиниане была проведена огромная работа по объединению и систематизации римского права, результатом которой явился знаменитый Corpus iuris civilis ("Свод гражданского права"). Грандиозный храм св. Софии, построенный в Константинополе, должен был свидетельствовать о мощи империи и благочестии императора.
Однако эти успехи, достигнутые ценой колоссальной затраты сил, были довольно сомнительны. Уже в конце правления Юстиниана появились симптомы кризиса, вызванного невероятным напряжением всех сил империи, а при его преемниках наступила катастрофа: полное истощение казны, голодовки, восстания и потеря почти всех завоеваний Юстиниана. Мало того, в начале VII в. персы начали общее наступление на восточные границы империи. В короткое время империя потеряла Египет, Сирию и Палестину, а передовые отряды персов дошли до самого Босфора. В это же самое время славяне и авары осаждали Константинополь.
В это время в Аравии происходило объединение арабских племен под знаменем новой религии - ислама. В 30-х годах VII в. начались первые нападения арабов на Палестину и Сирию, а к 650 г. Палестина, Сирия, Месопотамия, часть Малой Азии, Египет и часть северной Африки уже находились под властью арабов. В следующие десятилетия арабы начали строить флот, захватили острова Кипр, Родос и, пройдя Эгейское море, начали осаждать Константинополь. Нападение на столицу удалось отбить, но своих азиатских и африканских владений Византии никогда больше не удалось вернуть. Быстрота арабских завоеваний объясняется теми же причинами, что и легкость вторжений варваров на Западе: угнетенное туземное население не только не оказывало арабам сопротивления, но с восторгом встречало их как освободителей от гнета Византии.
Таким образом, к VIII в. Восточная империя оказалась ограниченной Балканским полуостровом, частью Малой Азии и островами Эгейского моря. Да и эти уцелевшие области были густо насыщены варварами. В них, так же как и в примитивных варварских государствах Запада, из соединения крепостнических отношений поздней империи и общинного строя, принесенного варварами, стали развиваться феодальные отношения средневековья. Процесс падения рабовладельческого общества и образования феодализма был, таким образом, в своих основных чертах одним и тем же как на западе, так и на востоке Средиземноморья. Античное рабство и основанная на нем культура исчезли на всей территории бывшей Римской империи. Но они исчезли не бесследно: на почве, подготовленной тысячелетней историей античного общества, выросла новая общественная система, более высокая, более способная к историческому развитию.
Можно ли считать процессы, приведшие к таким результатам, социальной революцией, обусловившей переход от рабовладельческой к феодальной формации? Вопрос этот издавна обсуждается в марксистской историографии, рассматривающей его с разных точек зрения. Но самый характер перехода как социальной революции в общем сомнения не вызывает. Главное, как неоднократно подчеркивал В. И. Ленин, - смена отношений собственности и господствующего класса, разрушение старой военной и бюрократической организации. Падение Западной Римской империи, несомненно, было результатом эпохи войн и революций, особенно если учесть, что к V в. империя, объединенная политической, хотя и очень уже слабой, властью императоров, была на деле совокупностью различных по своим социально-экономическим отношениям областей, различных укладов и что в каждом случае процессы, приведшие к ликвидации власти Рима, могли быть и были достаточно специфичны, хотя общий их характер и конечный результат были аналогичны. То было сложное переплетение борьбы между классами находившегося в глубоком кризисе античного уклада и нового, феодализирующегося, с борьбой эксплуататорских и эксплуатируемых классов внутри каждого уклада, с борьбой всех классов против бюрократического аппарата государства, пытавшегося долгое время найти какой-то компромисс между господствующими классами, уклада, уходящего в прошлое, и уклада развивающегося, по не удовлетворившего ни тех, ни других. В борьбе этой, естественно, большую роль играли варвары, уже в значительной мере ставшие внутренней силой, проникая во все сферы жизни общества, начиная от армии и двора и кончая селами и виллами, где они возделывали землю в качестве колонов. Их союза искали все восставшие против Римского государства, и с их помощью оно было ликвидировано, что дало простор развитию новых отношений собственности, характерных не для античной гражданской общины, а для феодализма, поставило у власти экономически господствующий класс крупных землевладельцев, облегчило положение колонов и общинников-крестьян, особенно живших на землях магнатов, сопротивлявшихся германцам, в наказание изгнанным и лишенным, земель, на которых теперь стали вести хозяйство провинциальные мелкие земледельцы вперемежку с наделенными землей варварами.
На Западе смена старых отношений новыми произошла в наиболее полном и чистом виде, очевидно, потому что старые, доримские отношения разлагающегося первобытнообщинного строя, отношения, бывшие основой развития феодализма в регионах, не знавших римского завоевания, были здесь достаточно сильны и живучи. Несмотря на всю силу римского влияния, они не были разложены достаточно полно и, напротив, в конце концов разложили отношения, привнесенные римлянами, возродившись на новой, более высокой и жизнеспособной основе.
Часто вопрос о социальной революции V в. смешивается с вопросом о континуитете, так как некоторые авторы считают, что континуитет противоречит революции, и доказывают, что от римских порядков после падения империи ничего не сохранилось. Вряд ли правильно так ставить вопрос. Важно не сохранение или разрушение сел, вилл, городов, сохранение или исчезновение тех или иных ремесленных и технических навыков, культурного наследия, а изменение внутренних отношений в тех же виллах, селах, городах, в приспособлении культурного наследия к новым условиям, его новое осмысление.
