УК предусмотрена ответственность за ряд общественно опасных деяний, исполнителем которых является не любое лицо, достигшее уголовно-наказуемого возраста и признанное вменяемым, а только определенный круг лиц. Этому кругу лиц в теории уголовного права именуется как специальный субъект преступления.
Что касается иных граждан, то вопросы правовой квалификации их действий в случае причастности к деяниям со специальным субъектом имеют свои особенности, которые мы рассмотрим ниже.

Под специальным субъектом преступления понимается лицо, которое кроме необходимых признаков субъекта (вменяемость, дос­тижение определенного возраста) должно обладать еще особыми дополнительными признаками, ограничивающими возможность привлечения к уголовной ответственности за совершение данного преступления. Классификация признаков специального субъекта в литературе производится по различным основаниям, однако для целей квалификации преступлений характер специального признака не имеет значения.

Признаки специального субъекта:
– или прямо ука­заны в диспозиции статьи Особенной части УК, например, ст. 150 УК – вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления путем обещаний, обмана, угроз или иным способом, совершенное лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста. Хотя здесь идет речь о возрасте, но не об ощеуголовном возрасте, о котором говорится в ст.19 УК;
– или эти признаки вытекают из содержания диспозиции статьи, например ст. 131 УК – изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей. Субъект этого преступления – лицо мужского пола. Вместе с тем, если речь идет об изнасиловании группой лиц, то субъектом преступления будет и женщина – мужчина совершает половой акт, а женщина удерживает потерпевшую. Но и в этом случае обязательно участие мужчины.
Исполнителем преступления со специальным субъ­ектом может быть только лицо, обладающее специальным признаком. Для правильной квалификации в таких случаях необходимо точное уяснение признаков специального субъекта.
Что касается иных лиц, имеющих отношение к преступлениям со специальным субъектом, то в этих случаях необходимо руководствоваться ч. 4 ст. 34 УК: «Лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника».

Надо сразу отметить, что данная статья сформулирована не очень удачно.
Из нее вытекает универсальность положения о том, что лица, не обладающие при­знаками специального субъекта, не могут выступать в качестве соис­полнителей преступления, а также о том, что во всех преступлениях со специальным субъектом возможно только сложное соучастие (подстрекатель, пособник, организатор). Это неоднократно под­вергалось вполне обоснованной критике в литературе. Достаточно сослаться на вышеприведенный пример об участии женщины как исолнителя в групповом изнасиловании.
По-нашему мнению, ч.4 ст.34 УК надо скорректировать, имея в виду при этом следующее. Так, соучастие невозможно в преступлении со специальным субъектом, когда характеризующий субъекта специальный признак носит сугубо личностный характер и не отражается на характере и степени общественной опасности само­го деяния. Примером такого преступления является убийство мате­рью новорожденного ребенка (ст. 106 УК). В диспозиции ст. 106 УК перечислены факторы, значительно смягчающие наказание – психофизиологическое состояние матери во время или сразу пос­ле родов; психическое расстройство, не факторы относятся исключительно к личнос­ти виновной и не могут оказывать смягчающего влияния на квали­фикацию действий других соучастников этого преступления. Поэто­му для квалификации действий соучастников убийства матерью новорожденного ребенка не может применяться правило, закреплен­ное в ч. 4 ст. 34 УК. Действия соисполнителя и других соучастников этого преступления должны квалифицироваться с учетом выполняв­шейся ими роли по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК как убийство лица, заведомо находящегося в состоянии беспомощности.
Далее: невозможно простое соучастие в виде соисполнительства, или сложное соучастие, предполагаемое действия организатора, подстрекателя или пособника в преступле­ниях, сходных по всем признакам состава за исключением субъекта преступления, когда в так называемых «парных преступлениях», исчерпываю­ще указывается на возможные субъекты. Так, шпионаж как форма государст­венной измены (ст. 275 УК) может быть совершен только граждани­ном РФ, а субъектом шпионажа как самостоятельного преступления (ст. 276 УК) может быть только иностранный гражданин или лицо без гражданства.
Соучастие при совершении этих преступлений иных субъектов, помимо указанных в названных статьях, невозможно. Ес­ли, например, гражданин РФ оказывает помощь в шпионаже инос­транному гражданину, его действия должны квалифицироваться как государственная измена либо в форме шпионажа, если он был соис­полнителем, либо в форме оказания иной помощи в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности РФ.

При изнасиловании субъектом преступления, если прямо толковать ч. 4 ст. 34 УК, может быть лицо только мужского пола. В соответствии с этой статьей женщина мо­жет быть только организатором, подстрекателем или пособником этого преступления. Вместе с тем изнасилование - преступление, имеющее сложную структуру объективной стороны преступления. Часть объективной стороны изнасилования, совершаемого с приме­нением насилия или угрозой его применения, вполне может выпол­нить и женщина, которая в таком случае как лицо, частично выпол­няющее объективную сторону преступления, должна признаваться субъектом данного преступления, что также противоречит положе­ниям, закрепленным в ч. 4 ст. 34 УК РФ. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ», хотя прямо не указывает, что жен­щина может быть соисполнителем изнасилования, тем не менее высказал положение о том, что «действия лиц, лично не совершав­ших насильственного полового акта или насильственных действий сексуального характера, но путем применения насилия содейство­вавших другим лицам в совершении преступления, следует квалифи­цировать как соисполнительство в групповом изнасиловании или совершении насильственных действий сексуального характера (ч. 2 ст. 33 УК РФ) (п. 10).

Таким образом, можно сделать следующие выводы:
– зако­нодательное решение, закрепленное в ч. 4 ст. 34 УК РФ, создало непреодолимые препятствия для квалификации действий лиц, не обладающих признаком специального субъекта, но принявших непо­средственное участие в его совершении;
– саму норму в нынешней редакции следует считать явно неудачной;
– законодательное положение, сформулированное в ч. 4 ст. 34 УК не является абсолютным, применимым ко всем без исключе­ния случаям соучастия в преступлении, совершаемом специальным субъектом.

Как отмечал В.Н. Кудрявцев, «как правило, специальный субъект преступления - только следствие создания норм со специфическими признаками объекта преступления». В этих случаях «существова­ние и выделение в уголовном праве понятия специального субъект обусловлено спецификой отдельных видов преступлений, совершение которых возможно только в сфере специальных отношений лица­ми, надлежащим образом включенными в систему этих отношении».
Отсюда необходимо иметь в виду следующее: в ряде составов преступлений специальный субъект характеризуется не только наличием дополни­тельных признаков, но и специфическими условиями признания лица специальным субъектом преступления. Один лишь факт фор­мального нахождения лица в сфере специальных общественных отно­шений еще не означает, что допущенное им нарушение специальных обязанностей должно повлечь уголовную ответственность. Если будет установлено, что лицо включено в сферу специальных отношений некомпетентным органом или с нарушением соответству­ющих законодательных требований и условий, то такое лицо, посяга­ющее на специальные объекты, не может быть привлечено к уголов­ной ответственности за данное преступление (призвали в армию до 18 лет и этот солдат самовольно ушел из части. В данном случае нет состава преступления, предусмотренного ст. 337 УК).
Если лицо, не наделенное правовой обязанностью выполнять кон­кретные функции, самовольно берет на себя их выполнение или же делает это по просьбе лица, на которого исполнение этих обязанностей было возложено, такое лицо не может быть признано специальным субъектом преступления, поскольку при этом отсутствует специ­альный нормативный способ включения лица в область специальных государственных отношений. Так, если часовой, отлучаясь с поста, оставляет вместо себя другого военнослужащего, не заступившего согласно требованиям Устава гарнизонной и караульной служб в караульный наряд, а тот допускает хищение имущества из охраняемого им объекта, последний не может нести ответственность за нарушение уставных правил караульной службы, повлекших тяжкие последствия.
Несовершеннолетний не может быть, в соответствии с трудовым законодательством, в законном порядке зачислен на должность, не­посредственно связанную с движением транспортных средств. Если все же это произойдет, например, в результате представления несо­вершеннолетним ложных сведений о своем возрасте или в результате ошибки работника кадровой службы или его злоупотребления, несо­вершеннолетний старше 16 лет, вопреки закону принятый на долж­ность, связанную с движением и эксплуатацией транспортных средств, не может нести уголовную ответственность за преступления, субъектом которых может быть лишь работник транспорта (ст. 263 – Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта и др.)
Однако в этих случаях лица привлекаются к ответственности за наступившие последствия в виде при­чинения по неосторожности смерти (ст. 109 УК), тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 118 УК), об уничтожении или повреждении имуще­ства по неосторожности (ст. 167 УК).

В тоже время лицо может отвечать за другие транспортные преступления ст. 264- автопроисшествия, ст. 267 – Разрушение, повреждение или приведение иным способом в негодное для эксплуатации состояние транспортного средства, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо другого транспортного оборудования, а равно блокирование транспортных коммуникаций, если эти деяния повлекли по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека либо причинение крупного ущерба, и ст. 268 – Нарушение пассажиром, пешеходом или другим участником движения (кроме лиц, указанных в статьях 263 и 264 УК) правил безопасности движения или эксплуатации транспортных средств, если это деяние повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека. Почему – дело в том, что совершить эти преступления могут все граждане, без всякого оформления их допуска.

Таким образом, лицо незаконно, ошибочно или обманным спосо­бом приобретшее статус специального субъекта, должно признавать­ся ненадлежащим субъектом этого преступления и не может нести за него ответственность. При этом в ряде случаев не исключается его ответственность по другим статьям УК. Так, если результатом совершенного несовершеннолетним, работавшим машинистом, нарушения Правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного транспорта явилось причинение тяжкого вреда здоровью пассажира, несовершеннолетний подлежит ответственности не по ч. I ст. 263, а лишь по ч. 1 ст. 118 УК.

Определенные особенности присущи уголовной ответственно­сти соучастников в случае совершения так называемого «преступле­ния со специальным субъектом (исполнителем)» (например, долж­ностных, воинских преступлений). По букве уголовного закона (ч. 4 ст. 34УК РФ) действия специального субъекта как исполнителя преступления следует квалифицировать по соответствующей статье Особенной части УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ, а общего субъ­екта - по соответствующей статье Особенной части УК РФ со ссыл­кой на ч. 3, 4 или 5 ст. 33 УК РФ (как организатора, подстрекателя, пособника). Так, на пособничество в получении взятки были пере­квалифицированы действия В., который, не являясь должност­ным лицом, получал наряду с должностным лицом деньги за спо­собствование действиям в интересах взяткодателя (cм.: БВС РФ. 1996. № 7. С. 12-13).

Особенности ответственности участников организованной группы и преступного сообщества (преступной организации) ус­тановлены в ч. 5 ст. 35УК РФ. Так, лица, создавшие организо­ванную группу или преступное сообщество (преступную органи­зацию) либо руководившие ими, подлежат уголовной ответствен­ности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных уголовным законом (ч. 1 ст. 209, ч. 1 ст. 210, ч. 1 ст. 282.1 УК РФ), а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организаци­ей) преступления, если они охватывались ихумыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных уголовным законом (ч. 2 ст. 209, ч. 2 ст. 210, ч. 2 ст. 282.1 УК РФ), а также за преступле­ния, в подготовке или совершении которых они участвовали.

В ч. 5 ст. 34 УК РФ сформулированы особенности ответствен­ности соучастников при неоконченном преступлении и так назы­ваемом «неудавшемся соучастии». В случае недоведения исполни­телем преступления до конца по не зависящим от него обстоятель­ствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлениюилипокушениена преступление. При «неудавшемся соучастии», т. е. при безуспешном склонении организатором или подстрекателем других лиц к совершению преступления, организатор или подстрекатель несут ответствен­ность за приготовление к тому преступлению, к которому они пы­тались склонить других лиц.

Квалификация соучастия в преступлении со специальным субъектом . Специальным субъектом признается лицо, которое помимо общих признаков (возраст уголовной ответственности ивменяемость) в соответствии сзакономнаделяется дополнительными признаками, обусловленными статусом лица (гражданин РФ, должностное лицо и т.п.), полом (мужчина или женщина), семейно-родственными отношениями и т.д. Согласно ч. 4ст. 34 УК«лицо, не являющеесясубъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника». Таким образом, в соучастии со специальным субъектом иное лицо, не отвечающее признакам специального субъекта, по общему правилу не может быть ни исполнителем, ни соисполнителем. Содеянное им требует обязательной ссылки наст. 33 УК(организатор, подстрекатель, пособник).

Соучастие в преступлениисо специальным субъектом следует отличать от случаев, когда исполнитель не достиг возраста уголовной ответственности или невменяем. Поскольку в этих случаях речь пойдет не о соучастии, а о посредственномпричинении вреда, постольку положения ч. 4ст. 34 УКна них не распространяются.

СОУЧАСТИЕ СО СПЕЦИАЛЬНЫМ СУБЪЕКТОМ

Н. ИВАНОВ
Н. Иванов, доктор юридических наук, профессор (г. Москва).
УК РФ в общем плане положительно решил вопрос о возможности соучастия со специальным субъектом, установив в п. 4 ст. 34 правило, согласно которому лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части Кодекса, участвующее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника. Лицо, совершающее преступление совместно со специальным субъектом, не может быть исполнителем и даже соисполнителем такого преступления, а может играть иные роли, предусмотренные уголовным законодательством для соучастников.
Общая посылка уголовного закона о возможности соучастия со специальным субъектом, на мой взгляд, не вполне убеждает при решении некоторых вопросов, связанных с возможностью соучастия со специальным субъектом. К таким вопросам, в частности, относятся: квалификация действий субъекта, который фактически играл роль исполнителя преступления, но юридически не соответствовал статусу указанного в норме права специального субъекта преступления; квалификация действий субъекта, который фактически участвовал в совершении преступления как исполнитель (соисполнитель), но в силу законодательной конструкции нормы исполнителем признан быть не может; квалификация действий субъекта, который действовал совместно с лицом, совершившим преступление в состоянии аффекта.
Квалификация действий субъекта, который фактически играл роль исполнителя преступления, но юридически не соответствовал статусу указанного в норме права специального субъекта преступления. Эта часть вопроса, в свою очередь, подразделяется на два фрагмента, имеющих собственную юридическую специфику.
Первый фрагмент: несовершеннолетний субъект, достигший возраста уголовной ответственности, участвует совместно с совершеннолетним в совершении преступления, предусмотренного ст. 150 УК ("Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления"). Субъект преступления, ответственность за совершение которого предусмотрена ст. 150 УК, как известно, специальный - лицо, достигшее совершеннолетия (восемнадцати лет). Несовершеннолетний в данном случае не может быть исполнителем по определению. Но в связи с этим возникают еще два вопроса: может ли несовершеннолетний, но достигший возраста уголовной ответственности, субъект быть соучастником такого преступления, выполняя роль пособника, подстрекателя или организатора; может ли быть соучастником или даже соисполнителем такого преступления лицо, официально признанное эмансипированным.
Отвечая на первый вопрос, необходимо обратить внимание на Постановление Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних" от 14 февраля 2000 г., которое ответ на этот важнейший вопрос не дает. Но согласно его п. 9 соучастие невозможно тогда, когда совершеннолетний использует в своей деятельности лицо, не подлежащее уголовной ответственности в силу возраста (ст. 20 УК) или невменяемости (ст. 21 УК). Это очень важное положение, которое, в частности, свидетельствует об исключении признака группы в случае, если в фактически созданной группировке лишь один участник обладал признаками субъекта преступления. Важно оно и для логического анализа в контексте наших рассуждении. Если лицо, которое не достигло возраста уголовной ответственности или является невменяемым, не может быть соучастником преступления, ответственность за совершение которого предусмотрена ст. 150 УК, то, следовательно, лицо, обладающее всеми признаками субъекта преступления, может быть признано соучастником такого или подобного деяния. Но в описанной ситуации несовершеннолетний субъект не может быть исполнителем и даже соисполнителем преступления.
Ориентируясь на логическое толкование п. 9 названного Постановления и на законодательный императив ч. 4 ст. 34 УК, следует признать, что лицо, достигшее возраста уголовной ответственности, но не имеющее необходимых признаков специального субъекта вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления, может выполнять роль подстрекателя, пособника или организатора, и его действия следует квалифицировать с указанием выполненной роли.
Рассмотрим ситуацию с эмансипированным несовершеннолетним. Статья 27 ГК РФ предусматривает порядок объявления лица, достигшего шестнадцати лет, полностью дееспособным, благодаря чему оно может беспрепятственно заниматься предпринимательской деятельностью, нести ответственность по долговым обязательствам или вступать в брак без согласия родителей или попечителей. Однако признание лица эмансипированным вовсе не означает, что закон приравнивает его к лицу, достигшему восемнадцати лет (к совершеннолетнему). Признание лица эмансипированным означает лишь возможность вступать в гражданско - правовые отношения и полностью нести ответственность в случае причинения вреда. Для уголовного права эмансипация дает основу для привлечения лица к ответственности лишь за те деяния, которые может совершить эмансипированный, но несовершеннолетний. Это, например, преступления в сфере предпринимательской деятельности, семейно - брачных отношений. Вместе с тем эмансипированный, будучи все же несовершеннолетним, не может нести ответственность за совершение тех преступлений, которые закон связывает не с наделением лица правами в сфере гражданско - правовых сделок, а с фактическим достижением совершеннолетия (например, преступления, ответственность за совершение которых предусмотрена ст. ст. 150, 151 УК). Следовательно, если эмансипированный несовершеннолетний принимает совместное с совершеннолетним участие в вовлечении подростков в совершение преступления, то, будучи все же несовершеннолетним, он не может выступать в роли исполнителя или соисполнителя, но может играть роль пособника, организатора или подстрекателя.
Второй фрагмент. Квалификация действий лица, имеющего необходимые признаки субъекта преступления, которое, однако, не наделено необходимым для привлечения к уголовной ответственности социальным статусом специального субъекта. Например, исполнителем привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 299 УК) может быть только лицо, наделенное специальными полномочиями для совершения таких действий: следователь, прокурор и т.д. В данной ситуации вопрос решается достаточно просто, учитывая положение ч. 4 ст. 34 УК: неспециальный субъект, соучаствующий в преступлении подобного рода, несет ответственность в зависимости от роли, которую он выполнял в процессе совершения преступления, но, разумеется, не в качестве исполнителя.
Квалификация действий субъекта, который фактически участвовал в совершении преступления как исполнитель (или соисполнитель), но в силу законодательной конструкции нормы исполнителем признан быть не может. Данный вопрос не требует детальных рассуждений - исполнитель отвечает в пределах санкции той статьи УК, которая признает его субъектом преступления. Например, если российский гражданин помогал агенту иностранной разведки в сборе сведений, составляющих государственную тайну, ответственность будет распределена таким образом: агент иностранной разведки, если он не является гражданином России, несет ответственность за шпионаж по ст. 276 как исполнитель преступления, а российский гражданин отвечает и как исполнитель (соисполнитель) шпионажа, и по ст. 275 УК, ибо в этой норме точно зафиксировано, кто может быть субъектом преступления.
Квалификация действий субъекта, который оказывал содействие лицу, совершившему преступление в состоянии аффекта. Здесь главным аргументом против возможности соучастия в преступлениях такого рода служит тезис о том, что соучаствовать в состоянии аффекта невозможно.
Действительно, невозможно соучаствовать в психофизиологическом процессе, который представляет собой эмоциональный взрыв, растормаживающий сознательные и бессознательные влечения. Но может быть можно соучаствовать в преступлении, совершенном в состоянии аффекта? Для того чтобы ответить на вопрос, необходимо хотя бы вкратце подвергнуть анализу три составляющих - аффект, мотив, роль соучастника.
Аффект создает нервное напряжение, которое, пожалуй, можно сравнить с чувством щемящей тоски, безысходности. Созданное напряжение не может продолжаться долго. Оно должно обязательно найти разрядку в поведенческих реакциях. В качестве такой разрядки выступает импульсивное действие часто агрессивной направленности, а в некоторых случаях, весьма распространенных в судебной практике, разрядка трансформируется в преступление.
В плане рассуждений об аффекте и мотиве уместно привести пример. Обычная бытовая ситуация: женщина безумно любит мужчину, от которого должна родить. Его такая перспектива совершенно не устраивает. Он постоянно склоняет ее сделать аборт, но она не соглашается, пытаясь и надеясь убедить его в будущем счастье. Наконец, он заявляет, что расстанется с ней, если она все же родит. Аборт делать поздно. Он предлагает ей умертвить ребенка сразу после родов. Разрешившись от бремени, она сообщает об этом, еще на что-то надеясь, но получает ответ, что он больше не желает с ней видеться, поскольку она не исполнила его настоятельное требование об умерщвлении новорожденного. Безумная любовь к мужчине преодолевает все резоны, и женщина в состоянии аффективной вспышки убивает младенца, горько после этого сожалея о содеянном.
В данной ситуации необходимо найти должную правовую оценку поведению мужчины. Несомненно, что он склонял женщину к совершению убийства новорожденного. Именно его поведение явилось необходимым мотивом для сильного душевного возбуждения женщины, в результате которого произошло убийство. Но ведь это и есть подстрекательство, которое характеризуется двумя важнейшими моментами: созданием мотива к действию и склонением к определенному преступлению.
Итак, если действия мужчины квалифицировать по ст. 105 УК, устанавливающей ответственность за убийство, тогда нарушается принцип вины (ст. 5 УК), согласно которому ответственность наступает только за те деяния, в отношении которых установлена вина субъекта. В данном случае вина касается убийства новорожденного ребенка. Кроме того, квалификация действий мужчины по ст. 105 УК оставляет открытым вопрос о его фактических подстрекательских действиях, которые останутся без должной правовой оценки. А это нарушение общих положений о соучастии (ст. ст. 32, 33 УК).
В описанной ситуации субъект подстрекал не к аффекту, а к конкретному преступлению, причем своими подстрекательскими действиями создал к тому же ситуацию сильного душевного волнения. В таком случае следует оценить его действия как соучастие в преступлении, ответственность за совершение которого предусмотрена ст. 106 УК в виде подстрекательства (изложенное касается и пособничества, и действий организатора). Таким образом, логика рассуждений приводит к выводу о том, что соучастие (в определенных случаях) возможно и в преступлениях, совершенных в состоянии аффекта (разумеется, в таких случаях невозможно соисполнительство).
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ

"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)"
от 30.11.1994 N 51-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 21.10.1994)
"УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 13.06.1996 N 63-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 24.05.1996)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного Суда РФ от 14.02.2000 N 7
"О СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ПО ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ"
Российская юстиция, N 3, 2001

Проблемы квалификации совместной преступной деятельности нескольких лиц всегда вызывали и вызывают значительные трудности на практике и в теории. Во многом это объясняется сложностью такого феномена, как совместная преступная деятельность, многообразием форм ее проявления.

Однако не последнюю роль здесь играет и нестабильность судебной практики, противоречие ее в ряде случаев положениям теории соучастия, а также несоответствие теоретических положений потребностям борьбы с преступностью. Устранение этих субъективных причин, безусловно, способствовало бы уменьшению трудностей в квалификации соучастия.

Одним из основополагающих законодательных признаков института соучастия является указание на совершение одного и того же преступления двумя или более лицами, каждое из которых является субъектом преступления, т.е. способно совершить преступление и нести за это уголовную ответственность. В ч. 4 ст. 34 УК РФ законодатель разрешил давний спор относительно квалификации действий соучастников в преступлениях со специальным субъектом.

Исполнителем в данных преступлениях может быть только лицо, обладающее признаками, указанными в соответствующей статье Особенной части УК РФ. Остальные соучастники преступления в этом случае должны нести ответственность как пособники, подстрекатели или организаторы в зависимости от выполненной ими роли в совершении преступления. Вместе с тем реализация нормы вызывает определенные трудности. В первую очередь, речь идет о проблеме уголовно-правовой оценки деяний, когда в общей норме предусмотрена ответственность за преступление со специальным субъектом, а в специальном законе определен общий субъект уголовной ответственности. Частным случаем такого построения уголовного закона является то, что в общей норме установлен состав преступления с общим субъектом, квалифицированный состав требует совершения преступления специальным субъектом, а в особо квалифицированной норме опять предусмотрена ответственность за преступление с общим субъектом.

Например, в ч. 1 ст. 159 УК РФ предусмотрена ответственность за хищение чужого имущества или приобретения права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. В п. «в» ч. 2 ст. 159 УК РФ установлен квалифицирующий признак «мошенничество, совершенное с использованием своего служебного положения». Для применения данной нормы необходимо наличие признаков специального субъекта. И, наконец, в п. «а» и «б» ч. 3 ст. 159 УК РФ речь вновь идет об общем субъекте (мошенничество, совершенное организованной группой, в крупном размере). В этой связи возникают трудности при квалификации действий соучастников, осуществляющих объективную сторону преступлений, предусмотренных различными частями ст. 159 УК РФ.

Согласно ч.4 ст.34 УК РФ лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части УК, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника. А потому в соответствии с буквальным смыслом этого предписания, если один из соучастников мошенничества использует свое служебное положение и при этом в содеянном отсутствуют признаки, предусмотренные в ч.3 ст. 159 УК РФ, то все лица несут ответственность по ч. 2 ст. 159 УК РФ, и, кроме того, при квалификации действий лиц, не обладающих признаками специального субъекта, дополнительно требуется ссылка на ст. 33 УК РФ.

Если же мошенничество совершается в крупном размере и при этом один из соучастников использовал свое служебное положение при выполнении объективной стороны преступления, соучастники должны нести ответственность по ч. 3 ст. 159 УК РФ без ссылки на Общую часть УК. Таким образом, определение вида соучастников в приведенном примере зависит от размера причиненного ущерба, а не от того, выполнял ли виновный объективную сторону преступления или нет. Если размер похищенного меньше крупного, то содеянное квалифицируется как пособничество, если же равный или больше крупного, то ссылки в ст.33 УК РФ не требуется. Представляется, что подобная логика уголовно-правовой оценки деяния вряд ли последовательна. В Общей части УК РФ достаточно ясно определены признаки, в зависимости от наличия которых, делается вывод о виде соучастников.

Это специальные признаки субъекта и осуществление виновным объективной стороны преступления. Поэтому законодательные конструкции, согласно которым в общих нормах устанавливаются признаки специального субъекта, а квалифицирующие признаки отрицают необходимость таковых, логически непоследовательны. Однако указание на использование лицом при совершении преступления своего служебного положения может толковаться не как признак специального субъекта, а как обстоятельство, характеризующие объективную сторону преступления. И тогда все вопросы о виде соучастников отпадают. При этом правда, лицо, которое может выполнить эту часть объективной стороны преступления, должно занимать свое служебное положение. В УК РФ имеются конструкции, в которых соисполнителем преступления со специальным субъектом может быть и лицо, не обладающее признаками специального субъекта. Например, изнасилование (ст. 131 УК РФ). Исполнителем этого преступления, совершенного одним лицом, может только мужчина, поскольку он полностью выполняет объективную сторону.

Между тем практика твердо придерживается того, что женщина, если она применяла к потерпевшей насилие, т.е. частично выполняла объективную сторону изнасилования, признается соисполнителем изнасилования, совершенного группой лиц.

В действующем законодательстве установлен ряд статей, конструкции которых предусматривают специального субъекта в общей норме и общего субъекта в специальной норме. Так, в ч. 2 ст. 150 УК РФ установлена ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, совершенное родителем, педагогом либо иным лицом, на которое законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетних. В то же время в специальных предписаниях говорится о том же деянии, совершенном с применением насилия или угрозой его применения (ч. 3 ст. 150 УК РФ), и о том же деянии, связанном с вовлечением несовершеннолетнего в преступную группу либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. Здесь уже споры относительно грамматического смысла диспозиции ч. 2 ст. 150 УК РФ не возникают, можно сделать вывод о том, что речь идет о специальном субъекте. В то же время, как отмечается, это не препятствует привлечению лица к уголовной ответственности, осуществляющего объективную сторону совместно с педагогом, как соисполнителя преступления, предусмотренного ст. 150 УК РФ.

Проблемы установления видов соучастников при конструировании составов со специальным субъектом возникают достаточно часто. Для их решения представляется целесообразным, а в некоторых случаях даже необходимым законодательное закрепление правил уголовно-правовой квалификации для отдельных преступлений рассматриваемого вида.

Предписание, содержащиеся в ч.4 ст. 34УК РФ, нуждается, по меньшей мере в разъяснении.