Святые «О послушании. О послушании

Митрополит Сурожский Антоний
О послушании и духовном отце.
Отцовство заключается в том, что какой-то человек – и это может быть даже не священник – родил к духовной жизни другого человека. И этот человек, вглядевшись в него [духовного отца], увидел, как старое присловье говорит, в его глазах и на его лице сияние вечной жизни, и потому мог к нему подойти и просить быть его наставником и руководителем.
Второе, что отличает отца, – это то, что отец одной крови как бы и одного духа со своим учеником, и может его вести, потому что между ними есть истинное, не только духовное, но и душевное созвучие. Вы, наверное, помните, как в свое время пустыня египетская была перенаселена подвижниками и наставниками, и однако люди не выбирали себе наставника по признаку его выдающейся славы, не шли к тому человеку, о котором говорили больше всего хорошего, а находили такого наставника, которого они понимали, и который их понимал.
И это очень важно, потому что послушание не заключается в том, чтобы делать слепо то, что говорит некто, имеющий над вами или материально-физическую, или душевно-духовную власть. Послушание заключается в том, что послушник, выбрав себе наставника, которому он верит безусловно, в котором он видит то, чего ищет, вслушивается не только в каждое его слово, но вслушивается и в тон голоса, и старается через все то, чем проявляется личность этого старца и его духовный опыт, перерасти самого себя, приобщиться к этому опыту и стать человеком, который уже вырос за пределы той меры, которой он мог бы достичь своими собственными усилиями.
Послушание – это, прежде всего, дар слушания, и слушания не только умом, не только ухом, но всем существом, открытым сердцем, благоговейным созерцанием духовной тайны другого человека.
А со стороны духовного отца, который, может быть, вас родил или который вас воспринял уже рожденными, но стал отцом для вас, должно быть глубокое благоговение к тому, что в вас совершает Святой Дух.
Духовный отец – так же, как самый простой, обыкновенный и заурядный священник, – должен быть в состоянии (и это может даться порой усилием, вдумчивостью, благоговейным отношением к тому, кто к нему приходит) видеть в человеке неотъемлемую красоту образа Божия. Если даже человек поврежден грехом, священник должен видеть в нем икону, которая пострадала или от условий жизни, или от человеческой небрежности, или кощунства; видеть в нем икону и благоговеть перед тем, что осталось от этой иконы, и только ради этого, ради той божественной красоты, которая в нем [человеке] есть, работать над тем, чтобы устранить все, что уродует этот образ Божий.
Отец Евграф Ковалевский, когда он еще был мирянином, как-то мне сказал, что когда Бог смотрит на человека, Он не видит в нем ни тех добродетелей, которых в нем может и не быть, ни тех успехов, которых он не имеет, но Он видит незыблемую, сияющую красоту Собственного Образа.
И вот, если духовник не способен видеть в человеке эту извечную красоту, видеть в нем уже начинающееся свершение его призвания стать по образу Христа богочеловеком, то он не может его вести. Потому что человека не строят, не делают, а ему помогают вырасти в меру собственного его призвания.
И тут слово «послушание», может быть, следует немножко уяснить. Обыкновенно мы говорим о послушании как о подчиненности, подвластности, а очень часто и порабощении духовнику или тому, кого мы назвали, совсем напрасно и во вред не только себе, но и священнику, духовным отцом или своим старцем.
Послушание заключается именно в том, что я говорил, – в слушании всеми силами души. Но это обязывает в равной мере и духовника, и послушника; потому что духовник должен прислушиваться всем своим опытом, всем своим существом и всей своей молитвой, и, скажу больше, всем действием в нем благодати Всесвятаго Духа, к тому, что совершает Дух Святой в том человеке, который ему доверился. Он должен уметь проследить пути Духа Святого в нем, он должен благоговеть перед тем, что Бог совершает, а не стараться воспитать либо по своему образцу, либо по тому, как ему кажется, человек должен бы развиться, жертву своего духовного водительства.
И другой стороны, это требует смирения с обеих сторон. Ожидаемо и легко смирение со стороны послушника или духовного чада. Но сколько смирения нужно для священника, для духовника для того, чтобы никогда не вторгаться в святую область, чтобы относиться к душе человека так, как Моисею было приказано Богом отнестись к той почве, которая окружала Купину Неопалимую. И каждый человек – потенциально или реально – уже является этой Купиной; и всё то, что его окружает, – это почва святая, на которую духовник может ступить, только иззув свои сапоги, никогда не вступить иначе, как мытарь, стоящий у притолоки храма, глядящий в храм и знающий, что это область Бога Живого, что это святое место, и что он не имеет права войти туда иначе, как если Сам Бог велит или Сам Бог ему подскажет, какое действие совершить или какое слово сказать.
И одна из задач духовника заключается в том, чтобы воспитать человека в духовной свободе, в царственной свободе чад Божиих. Не держать его в состоянии инфантильности всю жизнь, чтобы он всегда прибегал по пустякам, пусто, напрасно, к своему духовному отцу, а чтоб он вырос в такую меру, чтобы он сам научился слышать то, что Дух Святой глаголет неизреченными глаголами в его сердце.

Протоиерей Феодор Зисис,
профессор Фессалоникского университета
им. Аристотеля

Благое непослушание или худое послушание?

глава 4 стр 73-84

СВЯТЫЕ ОТЦЫ О ПОСЛУШАНИИ

6) Преподобный Симеон Новый Богослов и святитель Марк Евгеник
И, наконец, приведём мнения преподобного Симеона Нового Богослова и святителя Марка Ефесского по интересующей нас теме.
Обращаясь к будущим монахам, преподобный Симеон советует им быть очень внимательными и осторожными в выборе старца-учителя, у которого они будут находиться в послушании и воле которого будут покорны. Ибо велика вероятность повстречать неопытного и подверженного страстям наставника, и, вместо того чтобы научиться ангельскому житию, они будут научены диавольскому, «ибо у добрых учителей и уроки бывают добрые, а у худых — худые; от худых же семян и произрастания бывают всегда худые»*.
Со слезами и многими мольбами следует просить Господа послать нам бесстрастного и святого духовного руководителя. Но, даже найдя такого, как нам кажется, человека {что весьма нелегко), каждому из нас надо внимательно исследовать Священное Писание и творения святых отцов, дабы, взяв их за основание, судить о том, чему учит и что делает духовник, как поступает в тех или иных случаях. И только тому, что будет согласным с Писанием, станем послушны; то же, что окажется противным ему, следует отметать как ложное и чуждое. Это совершенно необходимо и даже насущно, ибо в наше время появилось множество прелестников и лжеучителей. «Молитвами и слезами
умоли Бога послать тебе руководителя бесстрастного и святого. Исследуй же и сам Божественные Писания, и особенно деятельные писания святых отцов, чтоб, с ними сличая то, чему учат учитель и настоятель твой, мог ты, как в зерцале, видеть, насколько они согласны между собой, и согласное с Божественными Писаниями принимать и удерживать в мысли, а несогласное, рассудив добре, отлагать, чтобы не прельститься. Ибо знай, что во дни сии много явилось прелестников и лжеучителей»".
Ранее подобное наставление давал послушникам преподобный Иоанн Лествичник — дабы избежать им опасности послушания худому старцу: «Искусить сего кормчего, чтобы не попасть нам вместо кормчего на простого гребца, вместо врача на больного, вместо бесстрастного на человека, обладаемого страстями, вместо пристани в пучину, и таким образом не найти готовой погибели»"*.
Итак, святые едины во мнении, что послушание должно быть не безрассудным, но рассудительным его, без сомнения, следует оказывать не всем духовным наставникам, но только святым и бесстрастным,да и то, после внимательного, основанного на святоотеческом учении, должного испытания слов и дел духовника...
В одном из своих посланий святой апостол Павел поучает нас: Завещеваем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданно, которое приняли от нас» (2 Фес. 3, 6). Поэтому, например, и авва Пимен велел одному подвижнику немедленно прекратить всякое обучение со своим старцем, поскольку продолжение их совместного жительства было бы для того монаха душевредным — по причине нарушения его духовником нравственного Предания Церкви.
Составитель Жития преподобного Симеона и его ближайший ученик, святой Никита Стифат, сообщает одну интересную для нас подробность. Дабы всецело предаться божественной исихии — молчанию и созерцанию, преподобный Симеон передает духовное руководство киновией своему сподвижнику Арсению и побуждает иноков пребывать в послушании новому игумену, памятуя наказ святого апостола Павла: «Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны» (Евр. 13, 17). Но при этом преподобный уточняет, что такое послушание должно быть с рассуждением, а вовсе не беспрекословным или абсолютным: «А во всём том, что не противоречит заповеди Божией, апостольским установлениям и правилам, надлежит вам всячески повиноваться ему и слушаться его как Господа. Но во всем, что грозит опасностью Евангелию и законам Церкви, не следует слушаться ни его наставлений и поколений, ни даже и ангела, если бы внезапнo сошел он c неба. благовествуя вам не то, что благовествовали самовидцы Слова (см.: Гал. 1, 8)»".
Необходимым условием покорности и послушания старцу является его духоносность. Только в том случае, если мы убеждены, что наш наставник имеет причастие Святого Духа, следует находиться у него в беспрекословном послушании. В противном случае мы слушаемся не Бога, а человека, и делаемся не рабами Божиими, но невольниками людей.
Те духовники, которые, не будучи сосудами Духа Святого, изображают из себя святых многих ведут к погибели. Напрасно здесь некоторые вспомнят о преподобных Захарии или Акакии**, о том, что они были в послушании у неискусных старцев. Ведь они достигли спасения только благодаря тому, что подвизались, руководствуясь советами других духоносных отцов,
поэтому и могли оставаться во внешнем послушании у тех, «недостаточных», старцев. Впрочем, это случай из ряда вон выходящий...
Святитель Марк Ефесский вошёл в историю как бесстрашный исповедник, борец за чистоту православного учения и яростный противник католичества, как антипапа (так его именует в своей одноимённой книге преподобный Афанасий Парийский). И вряд ли кто-то посмеет упрекнуть его в непослушании и непокорности за то, что он, единственный из всего константинопольского епископата, не послушался решений Ферраро-Флорентийского униатского co6opa и сохранил истину Православия, несмотря на все унижения и оскорбления со стороны католиков и латинствующих православных (которые суть не что иное, как подобия нынешних экуменистов).
Тем не менее «грамотные» экуменисты пытаются исказить облик святого Марка и извратить саму историческую действительность, ибо для оправдания своих тесных и постоянных контактов с католиками и лояльного отношения к папе они дерзко и неправомерно апеллируют к святителю, ссылаясь на то, что
сказал святой Марк, обращаясь с приветственной речью к римскому понтифику в самом начале деятельности собора.
Действительно, тогда Ефесский митрополит, как, впрочем, и вся православная делегация, еще питал благую надежду на то, что они всё-таки сумеют убедить католиков публично отречься от своих заблуждений и принять истину православной веры. Поэтому с великим рассуждением и, несомненно, экономии ради, на открытии собора он действительно говорил весьма учтиво и кротко, дабы оказать честь и уважение папе и, по возможности, привлечь заблудших.
Но во время долгих заседаний собора святитель Марк убедился в том, что католики, несмотря на множество приведённых им богословских аргументов, совершенно закоснели в ереси и упорствуют в своих заблуждениях; увидел, что всюду безраздельно царят эгоизм, самодовольство и надменность; удостоверился в светском образе мыслей латинян, их мирском умонастроении и властолюбии. И после этого святой, невзирая на то, что работа собора ещё продолжалась, решительно заявил православной делегации, «что латиняне не только раскольники, но и еретики. И об этом Церковь наша умолчала, вследствие того, что их племя велико и сильнее нашего»*.
В ответ на это некоторые сказали: «Невелико различие между нами и латинянами, и, если наши захотят, оно легко будет исправлено».
Когда же святитель заметил, что отличие на самом деле большое, то они ответили ему: «Это не ересь, и ты не можешь назвать это ересью, ибо и никто из бывших прежде тебя образованных и святых мужей не называл это ересью».
И тогда святой Марк категорически изрёк: «Это ересь, и так смотрели на неё и наши предшественники, но не хотели обличать латинян как еретиков, ожидая их обращения и заботясь о сохранении любви; и, если хотите, я покажу вам, что они считали их еретиками»*.
То же утверждал исповедник и в одном из своих послании: «Мы отвратились от них„ как от еретиков, и поэтому отмежевались от них... Ясно — что они еретики, и мы отсекаем их как еретиков»**.
Итак, католицизм есть ересь — вот единодушная оценка святых отцов и учителей Церкви со времён святителя Фотия. Посему, продолжению и неизменности сей единогласной святоотеческой позиции — так называемому согласию отцов (consensus Patrum) — наносят большой урон и приносят немалый вред те нынешние иерархи (причём самые выдающиеся), которые утверждают, что католичество вовсе не ересь, а сама католическая церковь не просто церковь, но ещё и «сестра». (Происходит это либо по неведению, которое, впрочем, врачуется знанием, либо по убеждению и вследствие латиномудрия — и тогда это состояние совершенно безнадёжное и ничем не поправимое.)
Этим они уничижают Единую Святую Кафолическую и Апостольскую Церковь, ибо ставится под сомнение тот неоспоримый факт, что только она одна является Церковью Христовой, в которой возможно спасение верующих, а также упраздняются пределы вечные, которые положили отцы наши.
По возвращении делегации из Флоренции и восторженной встречи святителя Марка верующими Константинополя, латинствующие православные (прообразы нынешних экуменистов) отправили его в ссылку на остров Лемнос (1440 — 1441), чтобы не иметь в лице святого преграду для проведения в жизнь решений униатского разбойничьего собора и чтобы слово его не звучало открыто.
Что же сделал в этой ситуации святой Марк? Может, он подчинился латиномудрствующему патриарху Митрофану и его преемнику Григорию и продолжил поминать их за богослужением с тем, чтобы его не посчитали непослушливым или же устроителем схизмы ? (Те, кто пренебрегают евангельской и святоотеческой истиной и акривией и предпочитают быть угодными не Богу, а людям, посоветовали бы ему поступить именно так.)
Напротив, премудрый в божественном и непоколебимый в убеждениях архипастырь не только прервал церковное общение с латинствующими, но и незадолго до своей блаженной кончины, уже на смертном одре, завещал, чтобы никого из еретичествующих епископов или клириков и находящихся с ними в общении не было на его погребении, панихидах и заупокойных литиях. Тем самым он желал избавить верующий народ от всякого смущения или же обольщения, поскольку, в противном случае, со стороны могло показаться, что негласно, быть может, украдкой, святитель Марк всё же признавал общение с патриархом и иже с ним.
Святой решительно заявил, что не желает иметь ничего общего с латиномудрствующими ни в сей жизни, ни после своей кончины, поскольку убедился, что чем больше он отдаляется от патриарха и ему подобных, тем больше приближается к Богу и Его святым. В своём предсмертном слове святитель Марк говорит, что следует прервать всякую связь с латинствующими
(читай, экуменистами) до тех пор, пока Господь Сам не управит и не умиротворит Свою Церковь:
«Скажу же о патриархе, чтобы не подумалось ему, быть может, оказать мне некую честь в погребении смиренного этого моего тела или в панихидах по мне послать кого-нибудь из своих архиереев, или своего клира, или вообще кого-нибудь из находящихся в общении с ним для того, чтобы принять участие в молении или присоединении к священнослужителям из нашего удела, приглашённым на сие, подумав, что когда-то или же тайно я допускал общение с ним. И чтобы моя безгласность не дала не знающим хорошо и полностью моих взглядов повода заподозрить некое соглашательство, я говорю и свидетельствую пред многими находящимися здесь и достойными мужами, что я совершенно и никоим образом не хочу и не принимаю общения с ним или находящимися с ним ни в этой моей жизни, ни после смерти, как не принимаю ни бывшей унии, ни латинских догматов, которые он принял сам и его единомышленники, и ради провождения которых занял это председательское место, с целью низвержения правых догматов Церкви. Я совершенно уверен, что насколько дальше я стою от него и подобных, настолько бываю ближе к Богу и всем святым; и насколько отделяю себя от тех,настолько бываю в единении с истиной и со святыми отцами, богословами Церкви; а также я убеждён, что причисляющие себя с теми далеко отстоят от истины и блаженных учителей Церкви.
И посему говорю: как в течение всей моей жизни я был в разделении с теми, так и во время отшествия моего, да и после моей смерти, я отвращаюсь от обращения и единения с ними и клятвенно заповедую, чтобы никто (из них) не приближался ни к моему погребению, ни к панихидам по мне, а также (и в отношении) кого иного из нашего удела, с целью попытки присоединиться и сослужить в наших (богослужениях), ибо это означает смешать то, что не может быть смешанным; но им подобает быть совершенно в разделении с нами до тех пор, пока Бог не дарует исправление и мир Своей Церкви»".

старец Силуан

Послушливый все упование свое возложил на Бога, и потому душа его всегда в Боге, и Господь дает ему Свою благодать, и эта благодать учит душу всякому добру, и дает силы пребывать в добре. Он видит зло, но оно не прикасается к его душе, ибо с ним благодать Святого Духа, которая хранит его от всякого греха, и он в мире и легко молится Богу.

Душу послушливого любит Дух Святой, и потому он скоро познает Господа и получит дар сердечной молитвы.

Послушливый предался воле Божией, и за это даруется ему свобода и покой в Боге, и он молится чистым умом, а гордые и непослушливые не могут чисто молиться, хотя бы и много подвизались. Они не знают ни того, как действует благодать, ни того, простил ли им Господь грехи. А послушливый ясно знает, что Господь простил ему грехи, потому что слышит он в душе своей Духа Святого.

Послушание нужно не только монахам, но и всякому человеку. Даже Господь был послушлив. Гордые и самочинные не дают в себе жить благодати, и потому никогда не имеют мира душевного, а в душу послушливого легко входит благодать Святого Духа и дает ему радость и покой.

Все ищут покоя и радости, но мало кто знает, где найти эту радость и покой, и что требуется, чтобы достигнуть его. Вот уже тридцать пять лет, как я вижу одного монаха, который всегда весел душою и приятен лицом, хотя он и старый. И это потому, что он любит послушание, и душа его предалась на волю Божию, и он ни о чем не имеет заботы, но душа его возлюбила Господа и созерцает Его.

Кто носит в себе хотя бы малую благодать, тот с радостью подчиняется всякому начальству. Он знает, что Бог управляет и небом, и землею, и преисподнею, и им самим, и его делами, и всем, что есть в мире, и потому всегда бывает покоен.

Послушливый предался воле Божией и не боится смерти, потому что душа его привыкла жить с Богом и возлюбила Его. Он отсек свою волю, и потому ни в душе, ни в теле не имеет такой брани, которая мучит непокорного и своевольного.

Истинный послушник ненавидит свою волю и любит своего духовного отца, и за это получает свободу молиться Богу чистым умом, и душа его свободно, без помыслов, созерцает Бога и в Нем покойна. Он скоро приходит в любовь Божию ради смирения своего и за молитвы своего духовного отца.

Наша жизнь простая, но мудрая. Божия Матерь сказала Преподобному Серафиму: «Дай им (монахиням) послушание, и кто соблюдает послушание и мудрость, те будут с тобою и близ Меня».

Видите, как просто спасение. Но мудрости надо учиться долгим опытом. Дается она от Бога за послушание. Послушливую душу любит Господь, а если любит, то чего бы ни попросила душа у Бога, даст ей. Как раньше, так и теперь Господь слушает молитвы наши и исполняет прошения.

Почему Святые Отцы послушание ставили выше поста и молитвы?

Потому, что от подвигов без послушания рождается тщеславие, а послушник все делает, как ему сказано, и не имеет повода гордиться. Кроме того послушливый отсек свою волю во всем и слушает своего духовного отца, и потому ум его свободен от всякой заботы и чисто молится. У послушливого на уме один Бог и слово старца, а у преслушника ум занят разными делами и осуждением старца, и потому не может он созерцать Бога.

Видел я одного послушника, который нес тяжелое послушание. Он имел сердечную молитву, и Господь давал ему слезы плакать за весь мир; и Игумен Андрей сказал ему: «Тебе это дано за послушание».

Послушанием хранится человек от гордости; за послушание дается молитва; за послушание дается и благодать Святого Духа. Вот почему послушание выше поста и молитвы.

Если бы ангелы (падшие) сохранили послушание, то пребыли бы на небесах и пели бы славу Господню. И если бы Адам сохранил послушание, то и он, и род его пребыли бы в раю.

Но и ныне возможно вернуть себе рай покаянием. Господь много нас любит, несмотря на наши грехи, лишь бы мы смирялись и любили врагов.

А кто не любит врагов, тот не может иметь мира, хотя бы его и в рай посадить.

1) Подвижник, духовная мера которого отлична от меры новопоступившего в монастырь или недавно постриженного монаха, имеющий духовную мудрость и опыт для помощи новоначальным. Наличие таких опытных подвижников в монастыре заключает в себе одно из условий духовного преуспеяния новоначальных. Их душепопечение над новоначальными может быть оговорено в Уставе монастыря.

Так, Устав Свято-Троицкого мужского монастыря гласит:

«По благословению Настоятеля, могут быть назначаемы старцами или наставниками над новоначальными иноками и иные иеромонахи или простые монахи, опытные в духовной жизни, кои подчиняются главному Духовнику монастыря, приемля от него отеческие советы и наставления. (Из § III. 15. Духовник)

Испытуемый помещается в особом помещении (особой келии для поступающих) и проходит испытательное житие под руководством благочестивого старца-насельника от которого получает необходимые первоначальные наставления, касающиеся внутреннего духовного устроения и внешнего поведения (Из § IV. Условия принятия в братство монастыря)

Каждый член братства монастыря в отношении к жизни духовной должен быть под особым руководством старца-духовника, которому часто должен открывать свое духовное состояние, недоумения, затруднения, смущения, искушения, погрешности, случающиеся неблагоприятные отношения к другим и т.п. и получать от него разрешение недоумений и наставления, направляющие его к дальнейшим успехам в духовной жизни» (Из § VI. О духовном руководстве)».

2) В афонской традиции (отчасти и в российских монастырях) старцами именуются лица, занимающие в монастыре руководящие должности.

Устав Русского на Святой горе Афон Свято-Пантелеимонова монастыря гласит: «Игумен с собором старцев (герондией) составляют высшую власть нашей священной киновии. Собор старцев состоит из двенадцати членов и игумена как его председателя. Члены собора старцев называются проистаменами (предстоятелями). Новые проистамены избираются пожизненно собором старцев по предложению игумена или других членов собора старцев. В собор старцев может быть избран только тот, кто нес послушание в монастыре не менее десяти лет с момента пострига. Предпочтение отдается обладателям церковного и гуманитарного образования, имеющим административные способности и опыт» (Статья 2, 6, 7, 8).

3) Под старцем понимается и подвижник, изобилующий особым благодатным даром распознавания воли Божьей о человеке. Такой подвижник называется духоносным старцем или благодатным наставником. Советы такого подвижника произносятся в согласии с Божественной волей, по действию Божественной благодати.

Величайшими благодатными наставниками в Церкви были св. , св. , св. , в России – св. Сергий Радонежский, св. , монахи Оптиной пустыни (преподобные Лев, Макарий, Моисей, Антоний, Иларион, Амвросий, Анатолий, Исаакий I, Иосиф, Варсонофий, Анатолий, Нектарий, Никон, Исаакий II).

,
иеродиакон Николай (Сахаров)

«Быв искушен, то может и искушаемым помочь».
(Евр. 2, 18).

Святитель Игнатий (Брянчанинов):

«Сердце ваше да принадлежит единому Господу, а в Господе и ближнему. Без этого условия принадлежать человеку – страшно. "Не бывайте раби человеком", – сказал апостол.

Всегда трогали меня до глубины сердца слова св. Иоанна Предтечи, произнесенныя им относительно Господа и себя, сохраненныя нам в Евангелии Иоанна: “Имеяй невесту”, – говорит святой Предтеча, – “жених есть: а друг женихов, стоя и послушая его, радостию радуется за глас женихов: сия убо радость моя исполнися. Оному подобает расти, мне же малитися” (Иоан. 3, 29-30).

Всякий духовный наставник должен быть только слугою Жениха Небеснаго, должен приводить души к Нему, а не к себе, должен возвещать им о безконечной, неизреченной красоте Христа, о безмерной благости Его и силе: пусть оне полюбят Христа, точно достойнаго любви. А наставник пусть, подобно великому и смиренному Крестителю, стоит в стороне, признает себя за ничто, радуется своему умалению пред учениками, умалению, которое служит признаком их духовнаго преуспеяния. Доколе плотское чувство преобладает в учениках, – велик пред ними наставник их; но когда явится в них духовное ощущение и возвеличится в них Христос, они видят в наставнике своем только благодетельное оружие Божие.

Охранитесь от пристрастия к наставнику. Многие не остереглись и впали вместе с наставниками своими в сеть диаволу. Совет и послушание чисты и угодны Богу только до тех пор, пока они не осквернены пристрастием. Пристрастие делает любимого человека кумиром: от приносимых этому кумиру жертв с гневом отвращается Бог. И теряется напрасно жизнь, погибают добрые дела, как благовонное курение, разносимое сильным вихрем или заглушаемое вонею смрадною. Не давайте в сердце вашем места никакому кумиру».

«Отличительною чертою всех святых Отцов было неуклонное руководство нравственным преданием Церкви, и они заповедали такого только духовнаго наставника считать истинным, который следует во всем учению Отцов Восточной Церкви и их писаниями свидетельствует и запечатлевает свое учение. Кто ж думает руководить ближних из начал премудрости земной, и из начал падшаго разума, как бы он ни был блестящ, тот сам находится в самообольщении и последователей своих приводит к самообольщению. Святые Отцы постановили непременным правилом для желающаго спастись – последование нравственному преданию Церкви. Для этого они заповедуют желающему жить благочестиво и благоугодно руководство наставлениями истиннаго учителя или руководство писаниями отеческими, соответствующими образу жизни каждаго. По прошествии восьми столетий по Рождестве Христовом начинают церковные святые писатели жаловаться на оскуднение духовных наставников, на появление множества лжеучителей. Они заповедуют по причине недостатка в наставниках, обращаться к чтению отеческих писаний, удаляться от чтения книг, написанных вне недра православной Церкви. Чем далее времена отклонялись от явления на земле Божественнаго света, тем усиливался недостаток в истинных святых наставниках, усиливалось обилие в лжеучителях; они со времен открытия книгопечатания наводнили землю как потоп, как горькия апокалипсические воды, от которых умерло множество людей душевною смертию. “Мнози лжепророцы возстанут”, – предвозвестил Господь, – “и прельстят многия: и за умножение беззакония, изсякнет любы многих”. Сбылось это пророчество: исполнение его пред очами нашими. …

…Вера в человека приводит к исступленному фанатизму. Руководство писаниями святых отцов ведет гораздо медленнее, слабее; на пути этом гораздо больше преткновений: книга, начертанная на бумаге, не может заменить живой книги человека. Чудная книга – ум и сердце, исписанные Святым Духом! так и дышит из неё жизнь! так и сообщается эта жизнь слушающим с верою. Но руководство писаниями отеческими сделалось уже единственным руководством ко спасению по конечном оскуднении наставников. Кто подчинится этому руководству, того можно признать уже спасенным; кто же водится собственными разумениями, или учением лжеучителей, того должно признать погибшим».

«Прекрасно ваше желание – находиться в полном послушании у опытного наставника. Но этот подвиг не дан нашему времени. Его нет не только посреди мира христианского, нет даже в монастырях. Умерщвление разума и воли не может быть совершаемо человеком душевным, хотя бы и добрым и благочестивым. Для этого необходим духоносный отец: только пред духоносцем может быть явна душа ученика; только он может усмотреть, откуда и куда направляются душевные движения наставляемого им. Ученик для чистоты своей совести должен с точностью и подробностью исповедовать свои помышления; но наставник не должен руководствоваться этою исповедью в суждении о душевном состоянии ученика; он должен духовным ощущением проникать, измерять его, и поведать ему незримое им состояние души его. Так действовали Пахомий Великий, Феодор Освященный и прочие святые наставники иноков. Феодору Освященному говорили ученики: “Отец! обличи меня!” – и он, движимый Святым Духом, являл каждому сокровенные в нем душевные недуги. Эти великие Отцы признавали “послушание иноческое” особенным даром Святого Духа: так повествует писатель, современный им, преподобный Кассиан. Послушание – “чудо веры”! Совершить его может один Бог. И совершили его те человеки, которым дан был Богом этот дар Свыше. Но когда люди захотят собственными усилиями достичь того, что дается единственно Богом, тогда труды их суетны и тщетны; тогда они подобны упоминаемым в Евангелии создателям столпа, начинающим здание без средств к совершению его. Все мимоходящие, т.е. бесы и страсти, посмеиваются им, потому что по наружности они будто совершают добродетель, а в сущности, находятся в горьком обмане, в слепоте и самообольщении, подчинены страстям своим, исполняют волю бесов. И многие думали проходить послушание! а на самом деле оказалось, что они исполняли свои прихоти, были увлечены разгорячением. Счастлив тот, кто в старости своей успеет уронить слезу покаяния на увлечения юности своей. О слепых вождях и водимых ими сказал Господь: “Слепец же слепца аще водит, оба в яму падут” (Мф. 15, 14).

Нашему времени дан другой подвиг, сопряженный с многими трудностями и преткновениями. Нам пришлось совершать путешествие – ни днем, ни при солнечном ясном свете, а ночью, при бледном свете луны и звезд. Нам даны в руководство священное и святое Писание: это прямо говорят святые отцы позднейших времен. При руководстве Писанием полезен и совет ближних, именно тех, которые сами руководствуются Писаниями Отцов. Не думайте, чтоб подвиг наш лишен был скорбей и венцов: нет! он сопряжен с мученичеством. Это мученичество подобно томлению Лота в Содоме: душа праведника томилась при виде непрестанного и необузданного любодеяния. И мы томимся, отвсюду окруженные умами, нарушившими верность истине, вступившими в блудную связь с ложью, заразившимися ненавистью против писаний, вдохновенных Богом, вооружившихся на них хулою, клеветою и насмешкою адскою. Наш подвиг имеет цену пред Богом: на весах Его взвешены и немощь наша, и средства наши, и обстоятельства, и самое время. Некоторый великий Отец имел следующее видение: пред ним земная жизнь человеков изобразилась морем. Он видел, что подвижникам первых времен монашества даны были крылья огненные, и они как молния перенеслись чрез море страстей. Подвижникам последних времен не дано было крыльев: они начали плакать на берегу моря. Тогда дарованы им были крылья, но не огненные, а какие-то слабые: они понеслись через море. На пути своем, по причине слабости крыл, они часто погружались в море; с трудом подымаясь из него, они снова начинали путь, и, наконец, после многих усилий и бедствий, перелетели через море.

Не будем унывать! не будем безрассудно стремиться к блестящим подвигам, превышающим наши силы, примем с благоговением смиренный подвиг, очень соответствующий немощи нашей, подаемый как бы видимо рукою Божиею. Совершим этот подвиг с верностью святой Истине – и среди мира, шумною, бесчисленною толпою, стремящегося по широкому, пространному пути вслед своевольного рационализма, пройдем к Богу по стезе узкой послушания Церкви и святым отцам. Не многие идут по этой стезе? – Что до того! Сказал Спаситель: “Не бойтеся, малое стадо: яко благоизволи Отец ваш дати вам царство. Внидите узкими враты: яко пространная врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящии им. Что узкая врата и тесный путь, вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его” (Лук. 12, 32; Матф. 7, 13 - 14)».

«Общество, беседа с людьми благочестивыми приносят существенную пользу. Но для совета, для руководства недостаточно быть благочестивым; надо иметь духовную опытность, а более всего духовное помазание. Таково об этом предмете учение Писания и Отцов. Советник благочестивый, но неопытный, скорее может смутить, нежели принести пользу. Не только из среды мирян, – из среды монашествующих крайне трудно найти советника, который бы, так сказать, измерил и взвесил душу, с ним советующуюся, и из неё, из её достояния, преподал бы ей совет. Ныне советники и руководители больше преподают совет из себя и из книги. А первого рода совет, тот-то особенно полезен и действителен; он близок к душе ищущей приютиться под сению совета, – своего ей; это она чувствует. Св. Исаак сказал: “ничего нет каждому полезнее, как совет свой”. А совет чуждый, хотя по-видимому состоящий из благих и разумных слов, приносит душе лишь мучение, расстройство. Она чувствует его несообразность, чувствует, что он чужд ей. “Суть, – говорит Писание, – иже глаголюще уязвляют, аки мечи: языцы же премудрых исцеляют” (Притч. 12, 18).

Прибегайте больше к чтению святых Отцов; пусть они руководствуют вас, напоминают вам о добродетели, наставляют на путь Божий. Этот образ жительства принадлежит нашим временам: он заповедан, предан нам святыми Отцами позднейших веков. Жалуясь на крайний недостаток в Богопросвещенных наставниках и советниках, они повелевают ревнителю благочестия руководствоваться в жизни своей отеческими писаниями. “Совет святых – разум” (Притч. 9, 10)».

Преподобный Исаия:

Открывай болезни свои отцам твоим, чтоб испытать помощь от советов их.

Преподобный Варсануфий Великий:

Помысел внушает мне, - сказал брат, - не спрашивать святых: ведь я могу узнать ответ, но по моей немощи пренебречь им и согрешить.

Этот помысел, - ответил старец, - самый страшный и губительный, не принимай его. Если кто знает и согрешит, он всегда будет осуждать себя. А если кто согрешит не зная, он никогда не будет себя осуждать и его страсти останутся без исцеления. Диавол внушает такие помыслы, чтобы человек остался неисцеленным.

Древний патерик:

Один старец сказал:Если зайдешь к продавцу благовоний, то, даже если ничего не купишь, все равно пропитываешься запахом. Так и тот, кто советуется с отцами: если он захочет приложить усилие, они укажут ему путь смирения, и будет у него оплот против бесовских нападений.

Преподобный Силуан Афонский:

Я думаю, что без исповеди духовнику невозможно избавиться от прелести.

Преподобный Макарий Оптинский:

Всегда несовершенен пребывает тот, кто думает, что он сам есть доволен руководствовать самого себя, итак, потребен другой руководитель, а не мы сами; мы не должны никогда вручать самим себе таковое начальство; другому руководителю надобно нам посвятить волю свою и ему повиноваться.

Преподобный Марк Подвижник:

Самочинник же, без евангельского ведения и руководства шествующий, часто претыкается и впадает во многие рвы и сети лукавого, часто заблуждается и подвергается великим бедам и не знает, куда наконец придет. Многие проходили большие подвиги и большие понесли Бога ради труды и поты, но самочиние и нерассудительность... сделали такие труды их небогоприятными и тщетными.

Авва Дорофей :

Премудрый Соломон говорит в Притчах: «имже несть управления, падают аки листвие; спасение же есть во мнозе совете» (Притч. 11:14). Видите ли, братия, силу его изречения? Видите ли, чему учит нас Святое Писание? Оно увещевает нас не полагаться на самих себя, не считать себя разумными, не верить тому, что можем сами управлять собою, ибо мы имеем нужду в помощи, нуждаемся в наставляющих нас по Боге. Нет несчастнее и ближе к погибели людей, не имеющих наставника в пути Божием. Ибо что значит сказанное: «имже несть управления, падают аки листвие»? Лист сначала всегда бывает зелен, цветущ и красив, потом постепенно засыхает, падает и, наконец, им пренебрегают и попирают его. Так и человек, никем не управляемый, сначала всегда имеет усердие к посту, ко бдению, безмолвию, послушанию и к другим добрым делам; потом усердие это мало-помалу охладевает, и он, не имея никого, кто бы наставлял его, поддерживал и воспламенял в нём это усердие, подобно листу, нечувствительно иссыхает, падает и становится, наконец, подвластным и рабом врагов, и они делают с ним, что хотят.

О тех же, которые открывают свои помышления и поступки и делают всё с советом, Писание говорит: «спасение... есть во мнозе совете». Не говорит: "в совете многих", то есть чтобы с каждым советоваться, но что должно советоваться обо всём, конечно, с тем, к кому имеем доверие, и не так, чтобы одно говорить, а другое умалчивать, но всё открывать и обо всём советоваться; такому и есть верное спасение «во мнозе совете». Ибо если человек открывал не всё, что до него касается, и особенно если он был обладаем худым навыком или был в худом сообществе, то диавол находит в нём одно (какое-либо) пожелание или одно самооправдание, и сим низлагает его.

Когда диавол видит, что кто-нибудь не хочет согрешить, то он не столько неискусен в делании зла, чтобы стал внушать ему какие-либо явные грехи, и не говорит ему: иди, сотвори блуд, или пойди, укради; ибо он знает, что мы этого не хотим, а он не считает нужным внушать нам то, чего мы не хотим, но находит в нас, как я сказал, одно пожелание или одно самооправдание, и тем под видом доброго вредит нам.

…Ибо когда мы держимся своей воли и следуем оправданиям нашим, тогда, делая, по-видимому, доброе дело, мы сами себе расставляем сети и даже не знаем, как погибаем. Ибо как можем мы уразуметь волю Божию или взыскать её, если верим самим себе и держимся своей воли? Посему-то авва Пимен и говорил, что воля наша есть медная стена между человеком и Богом. Видите ли силу сего изречения? И ещё присовокупил он: она есть как бы камень, противостоящий, сопротиводействующий воле Божией. … враг ненавидит уже то самое, чтобы спрашивать кого-нибудь или слышать что-либо полезное; самый голос, самый звук таковых слов он ненавидит и отвращается от них. И сказать ли почему? Он знает, что злодейство его обнаружится тотчас, как только станут спрашивать и говорить о полезном. И ничего он так не ненавидит и не боится, как быть узнанным, потому что тогда он уже не может коварствовать, как хочет. Ибо если душа утверждается тем, что человек спрашивает всё о себе и слышит от кого-либо опытного: "Это делай, а сего не делай; это хорошо, а это нехорошо; это самооправдание, это своеволие", и слышит также: "Теперь не время сему делу", а иной раз слышит: "Теперь время", тогда диавол не находит, каким образом вредить человеку или как низложить его, потому что он всегда, как я уже сказал, советуется и со всех сторон ограждает себя, и таким образом исполняется на нём слово: «спасение есть во мнозе совете».

Видишь ли, почему ненавидит враг «гласа утверждения»? Потому что всегда желает нашей погибели. Видишь ли, почему он любит полагающихся на себя? Потому что они помогают диаволу, и сами себе строят козни. Я не знаю другого падения монаху, кроме того, когда он верит своему сердцу. Некоторые говорят: от того падает человек, или от того; а я, как уже сказал, не знаю другого падения, кроме сего: когда человек последует самому себе.

Видел ли ты падшего, - знай, что он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее сего».

Святитель Феофан Затворник:

И малость может возмутить душу. Смутится Бога боящаяся душа и, молясь Богу о вразумлении, спешит к духовному отцу, и бывает, что откуда не чает, получается самое успокоительное истолкование дела. Жизнь духовная есть Божия жизнь; Бог блюдет её. Конечно, нельзя бросаться без осмотрительности на всякого, надобно иметь и собственное рассуждение, но если оно колеблется, то некуда более идти, как к отцу духовному. И во внешней жизни есть такие запутанные соплетения, что трудно сообразить, как поступить законно в известном случае; тем естественнее быть им в жизни внутренней.

Руководитель – столб на дороге, а дорогу проходить надо всякому самому и тоже смотреть и под ноги, и по сторонам. Старец Паисий Величковский… всю жизнь искал руководителя и не нашёл.

Преподобный Никон Оптинский:

К старцу приходят для того, чтобы сломить свою злую волю и узнать волю Божию. За смиренный вопрос твой Господь откроет отцу твоему Свою волю.

Преподобный Симеон Новый Богослов:

«Молитвами и слезами умоли Бога послать тебе бесстрастного и святого руководителя. Также и сам исследуй Божественные Писания, особенно же практические сочинения Святых Отцов, чтобы, сравнивая с ними то, чему учит тебя учитель и предстоятель, ты смог видеть это, как в зеркале, и сопоставлять, и согласное с Божественными Писаниями принимать внутрь и удерживать в мысли, а ложное и чуждое выявлять и отбрасывать, чтобы не прельститься. Ибо знай, что много в эти дни стало прельстителей и лжеучителей».

Преподобный Иоанн Лествичник:

«Когда мы… желаем… вверить спасение наше иному, то еще прежде вступления нашего на сей путь, если мы имеем сколько-нибудь проницательности и рассуждения, должны рассматривать, испытывать и, так сказать, искусить сего кормчего, чтобы не попасть нам вместо кормчего на простого гребца, вместо врача на больного, вместо бесстрастного на человека, обладаемого страстьми, вместо пристани в пучину, и таким образом не найти готовой погибели».

«Видел я неискусного врача, который больного скорбного обесчестил и тем ничего более для него не сделал, как только ввергнул его в отчаяние. Видел и искусного врача, который надменное сердце резал уничижением и извлек из него весь смрадный гной».

Преподобный Макарий Великий:

«Встречаются души, соделавшиеся причастницами Божественной благодати… вместе с тем, по недостатку деятельной опытности, пребывающие как бы в детстве, в состоянии очень неудовлетворительном… В монастырях употребляется о таких старцах изречение: “свят, но не искусен”, и наблюдается осторожность в советовании с ними… чтобы не вверяться поспешно и легкомысленно наставлениям таких старцев».

Святая Синклитикия :

"...опасно учить других человеку опытно не прошедшему деятельной жизни. Ибо как имеющий ветхий дом, если примет к себе странников, может погубить их в случае падения дома; так и те, которые сами предварительно не построили прочного здания, вместе с собою погубляли и пришедших к ним. Ибо хотя словами они призывали ко спасению, но худой жизнью более вредили своим последователям".

Святитель Иоанн Златоуст:

"...говорит (апостол), – "обличай их строго, дабы они были здравы в вере". Потому, говорит, обличай их, что они имеют нрав дерзкий, коварный и необузданный; они преданы бесчисленным порокам. Если они склонны ко лжи, коварны, чревоугодливы и беспечны, то для них нужно сильное и обличительное слово: кротостью такой человек не может быть тронут. Итак, "обличай их". Здесь он говорит не о чужих, но о своих. "Строго". Глубоко, говорит, поражай их. Ведь нужно не со всеми обращаться одинаковым образом, но различно и разнообразно, смотря по обстоятельствам. В настоящем случае он нигде не прибегает к увещаниям, потому что как, укоряя человека послушного и благородного, можно убить его и погубить, так и лаская человека, имеющего нужду в сильном обличении, можно испортить его и не довести до исправления. "Дабы они были здравы", – говорит, – "в вере".

Древний патерик повествует о том, какой духовный вред может нанести ближнему неопытный советник:

«Сказывал старец: некто, впадши в тяжкий грех, раскаиваясь в оном, пошел открыть его одному старцу. Но он не открыл ему дела, а сказал так: если к кому-либо придет такой-то помысел, может ли он иметь спасение?

Старец, будучи неопытен в рассуждении, сказал ему в ответ: погубил ты душу свою.

Выслушав это, брат сказал: если я погубил себя, то уже уйду в мир.

На пути ему встретилось зайти к авве Силуану и открыть ему свои помыслы. А он был велик в рассуждении. Но, пришедши к нему, брат и ему не открыл дела, но опять употребил тоже прикровение, как и в отношении к другому старцу. Отец отверз уста свои и начал говорить ему от Писания, что помышляющие вовсе не подлежат осуждению. Услышав это, брат возымел в душе своей силу и упование и открыл ему и самое дело. Выслушав дело, отец, как добрый врач, уврачевал душу его словами Священного Писания, что есть покаяние обращающимся к Богу с сознанием.

Когда авва пришел к тому старцу, то, рассказав ему об этом, говорил: этот брат, потерявший надежду и решившийся уйти в мир, есть как бы звезда среди братий. Я рассказал это для того, дабы мы знали, как опасно говорить с людьми, неопытными в рассуждении, о помыслах ли или о делах».

Авва Моисей:

«Ответ об отвержении стыдливости и об опасности не сострадающего .

Авва Моисей сказал: полезно, как я сказал, не скрывать своих помыслов от отцов; впрочем, не всякому нужно говорить, а открывать старцам духовным, имеющим рассудительность, поседевшим не от времени. Ибо многие, доверяя летам старца и открывая свои помыслы, вместо исцеления, впали в отчаяние по неопытности духовников.

Был один брат, очень старательный, но, терпя жестокие нападения от беса блуда, пришел к некому старцу и рассказал ему свои помыслы. Тот, будучи неопытен, услышав это, вознегодовал на брата, имевшего такие помыслы, называя его окаянным и недостойным монашеского образа.

Брат, услышав это, отчаялся о себе и, оставив свою келью, возвратился в мир. Но по Божию промыслу встречается с ним авва Аполлос, опытнейший из старцев; видя его смущение и великую печаль, спросил его: сын мой! какова причина такой скорби? Он сначала не отвечал от великого уныния, но после многих увещеваний старца рассказал ему о своих обстоятельствах. Часто, говорил он, помыслы смущают меня; я пошел и открыл такому-то старцу и, по словам его, нет мне надежды на спасение; в отчаянии я иду в мир.

Отец Аполлос, услышав это, долго утешал и вразумлял брата, говоря: не удивляйся, сын мой, и не отчаивайся о себе. Я, будучи так стар и сед, терплю жестокие нападения от этих помыслов. Итак, не малодушествуй в таком искушении, которое исцеляется не столько человеческим старанием, сколько человеколюбием Божиим. Только послушай меня теперь, возвратись в свою келью. Брат сделал это.

Авва Аполлос, расставшись с ним, пошел в келью старца, отлучившего брата, и, став возле нее, со слезами молил Бога так: Господи! посылающий искушения на пользу нашу, пошли напасти брата на этого старца, чтобы в старости своей по опыту он узнал то, чему не научился за столь долгое время, - узнал, как сострадать поражаемым дьяволом.

После окончания молитвы видит эфиопа, стоящего близ кельи и бросающего стрелы в старца. Уязвленный ими, как от вина колебался он и, не в силах снести, вышел из кельи и пошел в мир тем же путем, которым шел и младший брат.

Авва Аполлос, узнав это, вышел к нему навстречу и спросил у него: куда ты идешь и какая причина такого твоего смущения? Тот, думая, что святому известно случившееся с ним, от стыда ничего не отвечал.

Тогда авва Аполлос сказал ему: возвратись в свою келью, отсюда познай свою немощь и считай себя или неизвестным прежде дьяволу, или презренным от него. Ибо ты не удостоился вступить в войну с ним. Что я говорю - в войну? Ты и единого дня не мог выдержать его нападения. Это случилось с тобою за то, что ты, приняв у себя младшего брата, который вел войну против общего врага, вместо того, чтобы поощрить его к подвигу, вверг его в отчаяние, не подумав, чего требует премудрая заповедь: спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение? (Притч. 24, 11); и даже о чем говорит притча, относящаяся к Спасителю нашему: трости надломленной не преломит и льна курящегося не угасит (Мф. 12, 20). Ибо никто не мог бы устоять против коварства врага и даже пригасить пламенное движение природы, если бы благодать Божия не помогала немощи человеческой. Итак, когда исполнилось это спасительное благодеяние Божие, станем общими молитвами просить Бога, чтобы Он отнял простертый и на тебя бич. Он поражает, и Его же руки врачуют (Иов. 5, 18); умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит, унижает и возвышает (1 Цар. 2, 6, 7).

Сказав это и помолившись, тотчас избавил его от наведенной на него напасти и советовал ему просить от Бога, чтобы дал язык мудрых, чтобы мог словом подкреплять изнемогающего (Ис. 50, 4).

Из всего сказанного познаем, что нет другого надежнейшего пути к спасению, как открывать свои помыслы рассудительнейшим отцам и иметь их руководителями к добродетели, а не следовать собственному помыслу и рассуждению. А из-за неопытности, неискусности, простоты одного или нескольких не нужно опасаться открывать свои помыслы отцам опытнейшим. Ибо и они не по собственному побуждению, но по внушению от Бога и Божественного Писания заповедали младшим спрашивать старших».

После долгих трудов и сокрушений нашел я вот какое у святых отцов рассуждение: начало всякого блага и всякого зла есть данный человеку разум, и по разуме — воля. Начало спасения: да оставит человек своя хотения и разумения и сотворит Божия хотения и разумения. Прежде закона, в законе и во благодати много обретается спасенных, потому что они предпочли разум Божий и волю Его паче своих разумений и хотений; и опять во все те времена много обретается погибших, поелику своя хотения и разумения предпочли паче Божиих. Волю же Божию (в частных случаях) узнать иначе нельзя, как чрез рассуждение, и рассуждение не свое, а утвержденное вопрошением имеющих дар рассуждения и опытных. Только сим образом узнаем, какия хощет Бог, чтоб мы проходили делания. Если же не так, не можем спастися никак. Без сего даже и то, что мы почитаем благим, не бывает на добро, — или потому, что неблаговременно, или потому, что не нужно.

Если человек ради Бога отсекает свои желания, то Бог Сам с неизреченной благостью приведет его к достижению совершенства, без его ведома.

Замечая это, человек весьма удивляется, как отовсюду начинает изливаться на него радость и познание, и от всякого дела получает он пользу, и царствует в нем Бог как в неимущем своей воли, так как покоряется Его святой воле, и бывает как царь. Если задумает он что-либо, то без труда получает он это от Бога, о нем особо пекущегося. Это есть вера, о которой Господь сказал: …если вы будете иметь веру с зерно горчичное... ничего не будет невозможного для вас (Мф. 17: 20).

Преподобный Петр Дамаскин

Пресвятое послушание в трех местах было насаждено Богом: на небесах, в раю и на земле. В этих трех местах явился плод преблагословенного послушания и плод треклятого преслушания. На небесах насаждено было послушание в силах небесных и нарушено самовластным произволением диавола, плод чего — низвержение с неба и лишение Света Божественного; в раю насаждено было в первозданных людях и самопроизвольно, по гордости, ими же нарушено, и плод сего — изгнание из рая и смерть всего рода человеческого; на земле, наконец, насаждено Божественное послушание Христом — Сыном Божиим в святых учениках и апостолах. И величественно-недосягаемый образ Самого Подвигоположника Спасителя останется образцом послушания на все времена.

Преподобный Паисий Величковский

Ничто не приносит такой пользы людям, как отсечение своей воли и, поистине, от сего человек преуспевает более, нежели от всякой другой добродетели. И как человек, который идет путем, найдя на нем жезл и взяв его, с помощью этого жезла проходит большую часть пути своего, так бывает и с тем, кто идет путем отсечения своей воли: он приобретает безпристрастие, а от безпристрастия приходит, с помощью Божией, и в совершенное безстрастие.

Преподобный авва Дорофей

Послушник сам на себя произносит суд; потому что, если он совершенно повинуется ради Господа, то хотя он и не думает, что совершенно послушен, но от суда своего (т. е. обличений совести) освобождается; если же он в чем-нибудь исполняет свою волю, то хотя ему и будет казаться, что он повинуется, однако сам несет свое бремя. В простоте повинующиеся ради Господа благополучно совершают путь свой.

Преподобный Иоанн Лествичник

Редко кто знает тайну послушания. Послушливый велик пред Богом. Он подражатель Христу, Который дал нам в Себе образ послушания. Послушливую душу любит Господь и дает ей Свой мир, и тогда всё хорошо, и ко всем она чувствует любовь. Послушливый всё упование свое возложил на Бога, и потому душа его всегда в Боге, и Господь дает ему свою благодать, и эта благодать учит душу всякому добру и дает силы пребывать в добре. Он видит зло, но оно не прикасается к его душе, ибо с ним благодать Святого Духа, которая хранит его от всякого греха, и он в мире и легко молится Богу.

Если ты отсечешь свою волю, то победил врага и в награду получишь мир души, а если сотворишь свою волю, то ты побежден врагом, и уныние будет мучить душу твою.

Преподобный Силуан Афонский